Бессмертный - Трейси Слэттон Страница 3

— Индженьо, — только пожал плечами старик.

Я кивнул и кое-как встал на ноги. Он потрепал меня по плечу.

— Держи, девчонка!

Кто-то из мальчишек ногой подтолкнул ко мне палку. Я посмотрел на нее и, вместо того чтобы поднять, изобразил испуг. Нас окружила толпа зевак, рядом с богатыми мальчиками пристроились кондотьеры, мальчишки сбились в кучку в центре кольца зрителей. Взвизгнув, как девчонка, я забежал за спину мальчишек и кондотьеров, делая вид, что хочу удрать. Зеваки весело выкрикивали ругательства, видя, как я бегаю, а я, пользуясь моментом, вытащил у зазевавшегося кондотьера кинжал. Я ловко выхватил его с пояса привычным движением, и он даже ничего не заметил. Я снова выскочил в круг и выставил перед собой кинжал.

— Смотрите-ка, у этого ублюдка ублюдская шпажка! — съязвил кто-то из кондотьеров. Он сравнивал мой ничтожный рост с коротким клинком, который был у меня в руках.

Остальные купцы одобрительно загоготали над остротой и потрепали его по спине. Даже тот солдат, у которого я стащил кинжал, покатывался со смеху.

Трое мальчишек только смотрели на кинжал, а я подбежал к Паоло, который все еще лежал на земле в окровавленной рубахе и тихо стонал.

— Ну же! — с вызовом крикнул я, поводя перед собой острием клинка. — Кто теперь хочет отведать моей сломанной палки? Вас тут трое, вы меня одолеете, но я шустрый, так что сперва я проколю вас!

Для меня это была длинная речь, но я не шутил, и мальчишки это поняли. Они застыли, потеряв дар речи. Никто не хотел отведать моего кинжала. И они отступили.

— Идите, ребята! Наигрались, и хватит на сегодня. Ваш учитель еще хочет с вами позаниматься, — сухо сказал старик, давая мальчишкам шанс уйти с достоинством.

Он махнул рукой в сторону их павших товарищей. Мальчишки что-то недовольно буркнули, но бросили мечи и пошли поднимать приятелей. А когда учитель фехтования, крупный бородатый мужчина с мускулистыми руками и мощными плечами, проходил мимо, он так сильно ударил меня в грудь, что я едва не потерял равновесие.

— Умник, — улыбнулся он. — Можешь приходить и смотреть, как я учу этих балбесов. Но только издалека, — добавил он, поклонился старику и с огромным почтением произнес: — Мастер.

Старик склонил голову, а потом повернулся ко мне.

— То, что внутри тебя, открывает двери ко всему, — улыбнулся старик. — К тому, кем ты станешь, как сложится твоя жизнь. — Он погладил бороду. — А теперь верни кинжал солдату, парень, иначе твой разум заработает тебе увесистый подзатыльник.

Я знал, что он прав, и бросился к неудачливому кондотьеру. Я протянул ему кинжал рукоятью вперед. Он принял его, поклонившись по всем правилам, приложив руку к сердцу и низко опустив голову. Я тоже поклонился по его примеру, и кондотьер опять засмеялся, на этот раз с одобрением. Я бросился обратно к Паоло, который уже очухался, отдышался и пытался сесть. Я протянул ему руку, и он встал на ноги, улыбаясь и утирая нос рукавом.

— Ублюдская шпажка, вот умора! — сказал он, только сейчас поняв смысл шутки.

Мы с Массимо переглянулись.

— Пошли, поиграем у реки в кости, — предложил Массимо. — Я вытащил у одного кондотьера, пока они на тебя глазели. Он еще не скоро заметит пропажу!

— Нет уж! — протянул Паоло. — Я терпеть не могу с тобой играть, Массимо, ты все время выигрываешь! А я еще ни разу!

Он упрямо выпятил губу и нахмурил смуглый лоб. Что правда, то правда: Массимо всегда выигрывал там, где важны сноровка и везение, и всегда уговаривал нас поиграть.

— Верно, зато ты всегда побеждаешь в борьбе, — ухмыльнулся Массимо, и я подумал, что теперь, когда в моей голове плотно засел совет старика об индженьо, Паоло нелегко дадутся победы. Потом я понял, что могу использовать совет старика и против Массимо тоже: разум — это орудие, пригодное на все случаи. Я огляделся по сторонам, чтобы поблагодарить старика за этот дар, но его уже не было рядом: он перешел площадь и удалялся под нарядные зелено-белые своды недостроенной Санта Марии Новеллы. Должно быть, он почувствовал мой взгляд, потому что обернулся и помахал мне на прощание. Я махнул ему в ответ, и старик исчез в церкви.

— Давайте раздобудем чего-нибудь поесть, — предложил я свое любимое занятие.

Массимо наклонился.

— Я тут подобрал медяки, можно купить еды, поедим за игрой!

— Ладно, коли ты платишь, — лукаво ответил я, и Паоло опять расхохотался.

Массимо часто делился с нами своей добычей. Щедрость нападала на него под настроение. А когда он был не в духе, то тайком копил припасы. Мы же с Паоло обычно в угоду ему соглашались сыграть с ним в карты и другие игры, хотя у Паоло не хватало сообразительности, а я предпочитал зарабатывать на еду. Однако Массимо любил такие развлечения, а поскольку мы трое жили одной семьей, то уступали ему. Массимо откопал на помойках за многоэтажными домами старую шахматную доску, шашки для алькуерка ^[5] и шахматные фигуры. Ему долго пришлось уговаривать меня, чтобы я научился играть. Сам он научился у цыган, которым понравилось в нем забавное сочетание нескладной физиономии и живого ума. Как-то на целую весну и лето они избрали его объектом обожания, учили и кормили, а потом, как всегда, тронулись в путь, а его бросили. Массимо с удовольствием вспоминал о том времени и много привычек перенял у цыган. В хорошую погоду мы с ним часто устраивались за лавкой, в которой торговали шелком, и просиживали за игрой по нескольку часов подряд. Я, после того как усвоил совет старика с площади, стал серьезным противником, который не выдает свою стратегию. Моя неторопливая игра нарушалась внезапными ходами, которые заставали Массимо врасплох. Он скисал и начинал жаловаться на свою невезучесть. Массимо, при всем его уме, так и не понял, как важен неожиданный ход. То же самое и с Паоло. Бывало, схватит меня в охапку, а я ору: «Гляди-ка, кондотьеры!» или «Эй, там стражники!» Он ослабит хватку, обернется, а я вывернусь и опрокину его на землю. А потом удираю, как собака от сердитого хозяина с тяжелыми сапогами. Как и Массимо, Паоло любил выигрывать, но в отличие от Массимо в случае проигрыша Паоло обрушивался на меня с кулаками.

Зимой мы трое делились едой и лохмотьями и жались друг к дружке, чтобы согреться, а когда от голода становилось совсем туго, в нас откуда-то бралась смелость и мы вместе отправлялись на поиски еды. Я заговаривал зубы благородным дамам, придумывая разные небылицы, чтобы отвлечь их внимание, а Массимо тем временем ловко опустошал их кошельки. Или Паоло выскакивал из-под колес телеги, притворяясь, будто его сбили, а мы с Массимо бросались на возчика с угрозами: вот как заорем, вот как набегут стражники, священники и зеваки! Лучше гони деньжата! Для добывания еды у нас было множество разных способов, и время, точно быстротечная река, незаметно проходило за этими хитроумными занятиями, пока в один прекрасный день прихотливая судьба не обрушила на меня удар, изменивший всю мою жизнь.