Страшный советник. Путешествие в страну слонов, йогов и Камасутры (сборник) - Алексей Шебаршин Страница 3

– Ну и лингам с ним! – рявкнул мэр. – Пусть там и валяется! По машинам!

Выполняя указание, борзовцы россыпью поползли к выходу, а Андрей Андреевич, немного приотстав, начал с досадой выговаривать автору доклада о несчастном Афанасии.

– Сашка! Я ведь тебя специально вчера просил присматривать за Афанасием, чтобы он не чрезмерно злоупотреблял-то. Ведь ему сегодня до конца дня надо еще проект приветственной речи доделать…

– Да я ему об этом весь вечер талдычил, Андрей Андреевич, честное слово! А он только разозлился на меня и говорит: «Отстать, парень, я эту речь в любом состоянии сделаю, и ты мне не нянька. Небось, когда тверской Афанасий эту пальмовку глушил, ему никто не мешал. А мне попробовать нельзя?». Вот он и попробовал!

– Много?

– Да, думаю, стакана три всосал.

– Уф!

– Да и вообще, Андрей Андреевич! – загорячился Саша. – Скажите вы мне по совести – разве я для того шесть лет в институте учился и уже два года в посольстве проработал, чтобы заезжими алкашами заниматься?

– А я что? Думаешь, я какое-нибудь медвытрезвилище заканчивал? Ты-то только два года, а я уже двадцать лет пашу на ниве родной дипломатии и таких типов видел, по сравнению с которыми твой Афанасий просто херувим небесный. Молод ты еще жаловаться! Значит, слушай сюда: я поехал с мэром в Агру, а ты, будь добр, приезжай в гостиницу во второй половине дня, чтобы Афанасий успел проспаться. Накорми его, приведи в порядок и помоги ему до нашего возвращения речь состряпать, да красивую, со всякими там «руси-хинди бхаи-бхаи», «слияние Волги и Ганга», «прекрасное здание российско-индийской дружбы» и прочей хреновиной. Ну, пока!

Драма в гостинице, разыгранная борзовцами, к сожалению, и впрямь не была чем-то новым и удивительным для Андрея Андреевича и сотен его мидовских коллег, работавших в десятках посольств и консульств по всему белу свету. И чего только не довелось увидать Андрею Андреевичу – пьяные «в дым» делегации разного уровня и профиля; «ссыпавшегося» по ступенькам трапа самолета хмельного губернатора большой российской области, широко известного в свое время оголтелым либерализмом и личной близостью к президенту Ельцину, которого он с пьяных глаз несколько раз назвал «мой пердизент»; описанный личным помощником большого начальника единственный экземпляр его приветственного выступления, и многое другое того же не столь смешного, сколь свинского свойства.

Поработав с сотнями отечественных визитеров, Андрей Андреевич пришел к твердому убеждению, что для многих из них главной целью было прокатиться в экзотическую Индию за казенный счет, хорошенько выпить и закусить, закупить товар и вообще славно провести время, не утруждая себя простым вопросом: «А зачем я здесь нужен?». Приезжало, конечно, и немало достойных людей, работу с которыми советник полагал не только служебной, но и почетной обязанностью, однако их число было несравнимо с капризной, часто полупьяной и совершенно бесполезной оравой всякого рода борцов за мир, профсоюзными, комсомольскими, молодежными и прочими вожаками многочисленных паразитарных организаций, рассматривавших посольство в качестве бюро путешествий. В отличие от индийцев, трепетно берегущих государственную «копейку» и наблюдавших за своими российскими партнерами с плохо скрытой брезгливостью, доморощенных «народных дипломатов» из России нисколько не волновало, что потраченные на них впустую сотни тысяч долларов можно было бы использовать для поддержания больниц, интернатов, нищих сельских школ, где мыкали горе простые бедные соотечественники.

* * *

Не более чем через полчаса тряской езды делегация дружно потребовала остановиться у первого же туалета, чтобы перевести дух и оправиться. Притормозив у придорожного ресторана, где был туалет, советник запустил борзовцев внутрь, а сам остался на улице, где от нечего делать стал перемигиваться с очаровательной крошечной совой, сидевшей на невысоком дереве напротив входа в ресторан.

В поведении совы, которая не побоялась познакомиться с совершенно незнакомым ей человеком, не было ничего удивительного. В отличие от многих соотечественников Андрея Андреевича, индийцы никогда не обижают тварей Божьих, не кидаются в них всякими тяжелыми предметами, не стреляют в них разрывными пулями, крупной и даже мелкой дробью и не пытаются дать им хотя бы пинка, не говоря уже о том, что цивилизованное убийство диких животных и птиц, называемое «охотой», в Индии повсеместно и строжайше запрещено.

Милое общение Андрея Андреевича с птичкой было вскоре прервано. «Ом! Харе Рама, Харе Кришна! Харе, Харе, Харе! Ом!» – загудел над ухом советника неприятный голос.

На Андрея Андреевича вплотную надвинулся молодой, наглого вида белокожий кришнаит в длинной оранжевой робе. Размахивая кадилом и бросив на намеченную жертву испытующий вороватый взгляд, кришнаит торжественно возгласил на чистом английском:

– Внемли, брат мой, великой истине, открывшейся мне по милости Кришны. Внемли и запоминай:

В Бесконечности нет ни большого, ни малого.

Там нет ни пространства, ни времени.

Там всё всегда и везде.

Там всё и ничего!

– Здорово ты сказал! – изобразил восторг советник. – Я тоже страсть как люблю сочинять абстрактные стихи. Вот, послушай:

В там, где положено,

Все исправно чмокало и хлюпало.

– Хорошо, правда? Скажи, мой друг, ты откуда такой взялся? Из Америки? Отлично! Очень я люблю Америку! Скажи, пожалуйста, это правда, что в Бесконечности ничего нет, даже денег?

– Именно! – важно подтвердил кришнаит. – Кстати, будь добр, подкинь немного божьему человеку, во имя священного ома.

– Рад бы, да у меня тоже совершенно «ом мани», то есть денег нет совсем. Хочешь, вместо денег дам тебе хороший бесплатный совет? Поезжай-ка ты лучше в Москву. Здесь народ больно умный, а там ты быстро озолотишься. Правда, могут и морду набить. Кстати, о морде. Иди-ка ты отсюда! Видишь, вон злые русские топают. Они ребята конкретные, православные, в Раме и Кришне плохо разбираются, но если решат с похмела, что ты гомик ряженый и ко мне пристаешь, то я тебе не завидую. Попутного ома, товарищ!

* * *

Автопробег Дели – Агра, так славно было начавшийся, оказался внезапно прерванным всего лишь в нескольких километрах от пункта назначения. Еще издали Андрей Андреевич заметил какой-то нездоровый ажиотаж на дороге и ее обочинах, который оказался при ближайшем рассмотрении акцией протеста «раста роко», когда индийские трудящиеся в знак несогласия с властями или хозяевами перекрывают все окрестные дороги. Посоветовав борзовцам вылезти из машин и немного размяться, советник направился разбираться с организаторами стачки.

Надо сказать, что индийский народ, сочтя себя обиженным или обманутым, не пьет с горя водку, не рассказывает друг другу скверные анекдоты про своих начальников, а обращается в суд, или к своему депутату, или в профсоюз, или в прессу в поисках защиты. Если это обращение не помогает, то индийский человек берет в руки дреколье, булыжник и прочее оружие пролетариата и идет вразумлять свое руководство, поскольку не верит, что авось все само по себе когда-нибудь и как-нибудь наладится, «по щучьему велению», как в глупой русской народной сказке про паразита и хулигана Емелю-дурака.