Агриков меч - Сергей Фомичёв Страница 3

— Поедешь! — отрезал князь. — Завтра же и поедешь! А ты, Варунок, отправишься в Муром с посольством. Разведаешь всё про Петра и вообще посмотришь, чем дышат соседи, чем живут. Но об этом мы с тобой позже поговорим. Отдельно.

Варунок спорить не стал. Да и то сказать — по сравнению с сестрой можно сказать легко отделался. Посольство не свадьба. Разлука с домом не вечная. К тому же прав отец, если подумать, пора за ум браться.

Князь между тем шагнул дальше и за воспитанника взялся.

— Ты, Тарко, сходи, предков проведай, всё как положено, а к осени возвращайся. Пора и тебе достойное занятие найти. Ты мне как сын. Вот как сына я тебя тоже к посольскому делу приставлю. Хотел сперва к Зарубе в дружину определить, но нынче язык подвешенный для нас важнее меча. И туда нужно успеть и сюда, а чужому-то не поручишь. Так что давай, сходи, а как вернёшься, поговорим.

Тарко князя слушал вполуха. Собственная судьба его сейчас мало заботила. Вияну в чужой дом отдают — вот где беда.

***

После княжеских наставлений как из бани вернулись подростки. Лица красные, только что пар не идёт от тел.

— Позабавились, называется, — Вияна вздохнула. — Нет, ну, зачем мы полезли к Лесовику? Я ведь вас отговаривала.

— Ты отговаривала, не потому что отцовского гнева боялась, — возразил Варунок с улыбкой. — Просто страшно тебе стало к Сказочнику идти,

— А ты, братец мой, болтал бы поменьше, — набросилась на него Вияна. — Глядишь, не узнал бы никто, куда мы ходили.

— Ты что же думаешь, отец только теперь всё это придумал? — горько усмехнулся княжич. — Не полезли бы к Сказочнику, другую шалость нам в вину бы поставил. Раз решил он с русскими князьями породниться, значит, так тому и быть.

— А меня он спросил? — возмутилась девушка. — Да я сбегу лучше. В лес куда-нибудь.

— Ну, ты же и не видела его ещё, жениха-то, — ухмыльнулся Варунок. — Аглатерма!

Вияна размахнулась, попыталась ударить братца.

— Не дури, глупая, — перехватил тот руку.

Тарко стоял, оглушённый новостями. Едва удержался от дерзости, когда князя слушал. Не по себе ему стало. Вияну отдают в чужой дом. Какому-то князю отдают. Навсегда!

— Да уж, надурили, дальше некуда, — чуть не плача сказала княжна.

Тарко вздохнул. А сколько страху было, а сколько смеху, когда страх отпустил, сколько веселья на обратном пути. После разговора с отцом друзья и про страх забыли и про смех, теперь переживают и злятся. И на Тарко в том числе злятся — его же задумка была к Сказочнику пойти.

— Давай и правда убежим в лес, — предложил он. — Я такие места знаю, никто нас не найдёт. Дом можно поставить или шалаш…

— А ты что себе возомнил? — набросилась на него Вияна. — Стеречь меня будешь? Так мне сторожа не нужны. Тоже мне охотник выискался. Ты о себе прежде подумай.

— Чего думать-то? — не понял Тарко.

— Знаешь, шёл бы ты сам в свой лес, невесту поискал бы по себе. В лесу выбор богатый.

Тарко точно пламенем по лицу стегануло. Жарко стало, больно, а глубоко внутри закипало что-то. Отшатнулся он от девушки, развернулся и выбежал прочь с княжеского двора. Не заметил, как проскочил ворота, а куда потом повернул, даже не думал. Потому что думал совсем о другом.

Вон оно как вышло-то. Пробудилась в девушке княжеская кровь. На простого парня смотреть не желает больше. О Муромском княжиче уже, верно, думает, хоть и кривляется. Тоже ещё князья! Не с неба, наверное, сюда свались, из одного леса вышли. Чего ж теперь нос воротить? У самого Тарко вон бабушка овда, так он разве кричит об этом?

Мысли метались как язычки пламени, перекидываясь с одной веточки на другую, а юношеское воображение веточек много подкидывало. Но, вспомнив вдруг бабку, Тарко даже от переживаний на время отвлёкся.

Многие из мещёрцев числят себя в родстве с овдами, но большей частью это всё сказки, байки семейные. А он, Тарко, точно знает — есть между ними родство. Сманила давным-давно прекрасная овда деда его, когда тот парнем молодым ещё был. Лет десять он жил в холмах пустых. Но не забылся, как часто с парнями случается. Тосковал сильно по миру оставленному, по людям. Зжалилась овда, отпустила его, что тоже большая редкость. Вернулся дед к старому дому, зажил по-прежнему, хотя и сменил одну тоску на другую. А лет через пять ему ребёнка подбросили — мальчишку. Тут и вопросов не возникло, кто да почему. Овды девочек всегда себе оставляют, а мальчиков людям подбрасывают.

Могло бы и это семейной сказкой оказаться. Да только Тарко со своей бабкой встретился однажды. Вовсе на старуху не походила бабка его. Молодой девицей выглядела, каковой, наверное, и деду когда-то явилась. Пришла она, когда отец погиб. Нелепо погиб, случайно. Посидела овда с Тарко, погрустила, но всё больше молчала. А на прощание оберег подарила. Не совсем оберег, а змеевик путеводный. Но и оберег тоже. Бабушка тогда и присоветовала ему в город к князю идти — в лесу без семьи жить плохо. И князь его тепло встретил, как подозревал Тарко, не без её содействия.

С помощью бабушкиного оберега он в такие места дорогу мог отыскать, в какие обычному человеку ни за что не пройти. Даже на вурдовы тропки иной раз выходил. Хотя пользоваться ими опасался — прознай хозяева о вероломстве таком, из-под земли бы достали. И к Дедушке он друзей привёл, зная приметы нужные, на какие оберег отзывался. Просто так ведь Сказочника не найдёшь. В двух шагах от него будешь и не заметишь.

Но вот ведь как вышло. Хотел перед Вияной удаль показать, а получилось, что гнев вызвал. Незаслуженный гнев, потому и вдвойне обидно. Да ещё свадьбу эту князь придумал. Затосковал Тарко. Чужой он здесь. Ни родичей, ни друзей, кроме Уковичей. Некому обиду излить.

Ук ему отца заменил, да только никакой отец такими обидами заниматься не будет. На князя Тарко, впрочем, не сердился нисколько. Тот человек занятой, недосуг ему за детьми приглядывать, прихоти разбирать, сопли вытирать. А вот Вияна всерьёз обожгла.

Ноги сами понесли Тарко к чародейской слободке. Сокола можно, пожалуй, к друзьям отнести, хоть в годах между ними целая пропасть. В годах пропасть, а многое старик лучше сверстников понимает. И выслушать готов любую глупость, да так, что та вдруг и глупостью быть перестаёт.

Сокол поселился в городе лет шесть назад, хотя старики поговаривали, что где-то в Мещере давным-давно он и родился. Но ушёл и много лет странствовал по дальним странам. А на старости вот решил вернуться. Правда, старости такой многие молодцы позавидовали бы. Подков чародей пусть и не гнул, но крепок был как дуб вековой.

***

Выслушав юношу, Сокол пожал плечами.

— Вы бы ещё на край света отправились, да мышь на верёвке спустили — просто посмотреть, как это слонам понравится, которые твердь подпирают земную. Вот зачем вам потребовалось за Дедушкой подглядывать? Его вурды не трогают, овды родичем дальним считают, а всё равно сторонятся; русские уважительно Лесовиком зовут, хотя никакой он конечно не Лесовик.