Путешествия и приключения капитана Гаттераса - Жюль Верн Страница 3

– И это Джонсон показал тебе единственного в своем роде капитана, показал собаку? – продолжал он, повернувшись к молодому морячку. – Ты видел эту необыкновенную собаку?

– Так же ясно, как вижу вас, не в обиду вам будь сказано!

– Ну, что же вы думаете? – спросили моряки мистера Корнхилла.

– Я ничего не думаю… – вдруг ответил тот. – Что мне еще думать? Разве что одно: этим кораблем командует сам дьявол – или сумасшедший, которого нужно засадить в Бедлам!

Моряки продолжали наблюдать за бригом молча, подготовка к отъезду приближалась к концу. Никому даже в голову не пришло, что Джонсон мог подшутить над молодым матросом.

Молва о собаке облетела уже весь город, и в толпе любопытных многие отыскивали глазами собаку-капитана, едва ли не считая ее каким-то сверхъестественным существом.

Впрочем, уже давно «Вперед» обращал на себя всеобщее внимание: его необычная конструкция, таинственность предприятия, отсутствие капитана, сам способ, каким Ричарду Шандону было предложено наблюдать за постройкой брига. Да еще тщательный подбор экипажа, неизвестное назначение корабля, о котором догадывались лишь немногие… Все это окружало бриг атмосферой тайны.

Для мыслителя, мечтателя, философа ничто не интересно более, чем отплывающее судно, – воображение охотно следит за его борьбой с морем и ветром, за путешествиями, которые не всегда заканчиваются возвращением в порт. Если произойдет, к тому же, и что-то необычное, то судно предстанет в образе более чем фантастическом, дающем пищу самой скудной фантазии.

Вот как получилось, что за три месяца Ливерпуль переполнился слухами и о судне, и о капитане. Хотя нашлись и сведения, которые ни у кого не вызывали сомнений.

Бриг был заложен на верфях в Беркенхеда, предместья Ливерпуля, расположенного на левом берегу Мерси. Сообщение с портом осуществляли паровые катера, постоянно курсирующие в обе стороны.

Верфи «Скотт и Ко» – одна из лучших судостроительных компаний в Англии – получили от Шандона смету и подробный проект, где с величайшей точностью были указаны водоизмещение и размеры судна, кроме того, к проекту были приложены тщательно выполненные чертежи. Все говорило о немалом опыте и великолепном профессионализме инженера, разработавшего проект. Шандон располагал значительными средствами, поэтому работы начались немедля и по требованию неизвестного судовладельца выполнялись быстро.

Конструкция брига давала полную гарантию его прочности – очевидно, он должен был выдерживать громадное давление. Его корпус был сделан из индийского дуба, отличающегося чрезвычайной твердостью, и дополнительно связан железными креплениями. Некоторые моряки терялись в догадках и пытались понять, почему корпус корабля, снабженный такими креплениями, не сделали все же из железа целиком, как у других паровых судов? На эти вопросы следовал один и тот же ответ: у таинственного инженера имелись на то особые основания.

Мало-помалу бриг принимал на верфи определенную форму: его прочность и плавные обводы восхищали знатоков. Как заметили матросы «Наутилуса», форштевень брига составлял прямой угол с килем и был снабжен не волнорезом, а стальной наделкой, отлитой в мастерских Хоторна в Ньюкасле. Форштевень придавал бригу необычный вид, хотя не имел все же ничего общего с военными судами. Тем не менее на шканцах судна была размещена шестнадцатифунтовая пушка – укрепленная на вертикальной оси, она легко поворачивалась во все стороны. Впрочем, несмотря на пушку и форштевень, вид у брига был далеко не воинственный.

Но если бриг не был ни военным кораблем, ни торговым судном, ни прогулочной яхтой, то каково же было его истинное предназначение?

Быть может, неведомый судовладелец предназначил судно для поиска сэра Джона Франклина и его кораблей «Эребус» и «Террор»? Но ведь всего за год до этого, в 1859 году, лейтенант Мак-Клинток вернулся из арктического похода и представил неопровержимые доказательства гибели этой несчастной экспедиции.

«Вперед» хочет еще раз попробовать открыть пресловутый Северо-Западный проход? Но зачем? Ведь капитан Мак-Клур нашел его в 1853 году, и его лейтенант Крейсвелл имел честь первым пройти вдоль американского континента от Берингова пролива до пролива Дэвиса.

Каковы бы ни были намерения владельца судна, было совершенно очевидно, что корабль снаряжен для плавания в полярные воды. Может быть, он отправляется к Южному полюсу, стремясь пройти дальше, чем прошел китобой Уэддел, дальше, чем капитан Джеймс Росс? Но почему и с какой целью?

Каких только не строили предположений!

На другой день после спуска брига на воду из мастерских Хоторна, находившихся в Ньюкасле, на борт была доставлена машина.

Этот замечательный агрегат, в сто двадцать лошадиных сил, с качающимися цилиндрами, занимал совсем немного места. Мощность была весьма значительна для судна в сто семьдесят тонн, весьма быстроходного и несшего много парусов.

В этом не было никаких сомнений, и даже боцман Джонсон нашел возможным выразить свое мнение:

– Когда «Вперед» идет одновременно под парусами и под паром, под парусами он идет быстрее.

Друг Клифтона ничего не понял, но посчитал, что все возможно на корабле, которым командует собака.

После установки машины начали укладку груза – и это было совсем непростым делом, ведь на борту следовало разместить запас продовольствия на шесть лет. Он состоял из соленого и сушеного мяса, копченой рыбы, сухарей, муки, грузили мешки кофе и ящики чая, и вскоре целые горы этого драгоценного груза были сложены в трюм. Шандон лично следил за тем, как продовольствие спускается в трюмы. Все было размещено весьма тщательно, пронумеровано и помечено ярлыками в отменном порядке. Погрузили в большом количестве и так называемый пеммикан – компактный продукт, изобретенный индейцами, содержащий очень много питательных веществ.

Этот вид пищи уже не оставлял никаких сомнений в рассчитываемой продолжительности путешествия, однако внимательный наблюдатель уверился бы наверняка, что речь идет о плавании в холодных водах, укрытых вечными льдами, увидев бочонки с лимонным соком, пакеты горчицы, семена щавеля – одним словом, обилие мощных противоцинготных средств, столь необходимых именно в плаваниях по южным или северным полярным водам. Шандон, без сомнения, уделил особое внимание этой части груза и заботился о нем не меньше, чем об аптеке.

Если на борту было немного оружия, что могло бы успокоить людей робкого десятка, то пороховой погреб был переполнен. Единственная пушка не могла бы поглотить этот запас. И, следовательно, здесь было над чем задуматься. В трюмы погрузили также огромные пилы и мощные механизмы, рычаги, свинцовые кувалды, огромные топоры и тому подобное, а также большое количество шашек со взрывчаткой – уже ее одной было вполне достаточно, чтобы взорвать ливерпульскую таможню. Все это было странно, если не страшно. Само собой разумеется, что корабль был снабжен ракетами, сигнальным устройствами и фонарями десятка видов.

Зрители, толпившиеся на набережных доков, любовались также длинным вельботом из красного дерева, пирогой из жести, обтянутой гуттаперчей, и надувными лодками: это были резиновые мешки, которые легко можно было превратить в легкие лодки. В этот день толпою владело особенное любопытство и волнение, ведь с началом отлива «Вперед» должен был отправиться в свой таинственный рейс.