Гибель Карфагена - Эмилио Сальгари Страница 29

Вечером того дня, когда Хирам убил Тсоура, он в сопровождении Талы шел по улицам Карфагена.

Офир, Фульвия и молодая рабыня остались в доме Фульвии, куда все сопровождавшие Хирама люди пробрались, не обратив на себя особого внимания, маленькими группами.

Собственно говоря, и Сидон, и многие из воинов Талы, да и сам старый солдат были очень не прочь покинуть Карфаген, явно осужденный на гибель. Сидон сердито ворчал, что Хирам делает глупость, ввязываясь в безнадежную борьбу с римлянами, но когда Хирам заявил, что он решил разделить участь родного города, а всем своим спутникам предоставляет полную свободу действий, отнюдь не принуждая их сражаться против римлян, ни один не захотел покинуть своего вождя.

По дороге ко дворцу Гермона к Хираму и Тале присоединился поджидавший их Фегор.

– Привет вам, храбрые воины! – сказал он. – Поздравляю с удачным исходом всей вашей затеи. Дело-то поворачивалось совсем не в вашу пользу, но боги, видимо, устали преследовать тебя, Хирам, и я очень этому рад, хотя бы в силу того, что погибни ты, пропал бы и обещанный мне тобою талант.

– Ты получишь заработанные деньги! – хмуро отозвался Хирам.

– Да. Я ведь верно служу тебе и… И другим. Между прочим, друг Хирам, ты спрятал Офир, конечно, в доме Фульвии? Я знаю. Я все знаю. Но позволь посоветовать тебе: Гермону ты об этом не говори. Я человек осторожный: кто знает, не передумает ли горделивый Гермон? Сейчас ты в милости. А через день погода может измениться. Но идем же, Гермон не любит, чтобы его заставляли дожидаться. Да, еще; Совет Ста Четырех уже обсуждал вопрос о тебе.

– И как решил совет? – живо обернулся Хирам.

– В твою пользу… пока. Ты можешь оказать слишком ценные услуги, чтобы отказываться от твоего меча. Но повторяю:

пока… Никто не может поручиться за то, что будет потом. У Тсоура жив отец. Он может пожелать отомстить тебе за смерть убитого тобою сына. Словом – осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Иначе я сильно рискую.

– Ты? Ты чем-то рискуешь? – остановился Хирам. – Чем же?

– Своими деньгами! Боги, как ты забывчив! – сухо рассмеялся шпион.

…Почти до полуночи старый Сидон, ворча и призывая на головы карфагенян всевозможные проклятия, бродил по саду патриция Гормона под стенами небольшого уединенного дома.

По временам он подходил к одному из окон, сквозь прикрытую ставню которого пробивался слабый луч света и слышались неясно два голоса: один – твердый, уверенный, спокойный – Хирама, и другой – слабый, трепетный, усталый – главы Совета Ста Четырех.

– У меня язык отвалился бы, если бы я болтал столько, сколько они сегодня! – бурчал старый моряк. – И о чем это они говорят? Спорят, что ли? Так нет, не похоже…

Он был прав. Гермон встретил Хирама приветливо и сказал ему, что Совет Ста Четырех уже подписал помилование и назначение Хирама командующим флотом Карфагена. Пехотой должен командовать Гасдрубал, а конницей, большей частью навербованной из нумидийцев, Фамия.

– Вот человек, которому я не доверил бы такую ответственную должность! – невольно воскликнул Хирам.

– Что делать? У нас нет людей! – с горечью отозвался Гермон.

Потом он попросил Хирама изложить свой план действий. Осведомившись детально о числе судов карфагенского флота и их боеспособности, Хирам погрузился в глубокую задумчивость.

– Что можно сделать с такими ничтожными силами против римлян? – промолвил он. – Почти ничего…

– Самое важное – отладить осаду нашего города! – сказал Гермон. – Ты должен во что бы то ни стало задержать высадку римлян на берег.

– Попытаюсь, но не ручаюсь за успех.

– Город деятельно готовился к упорнейшей защите. Население отдает все, что у него есть из металлов, на изготовление оружия. Мастерские завалены работой. Женщины жертвуют все свои драгоценности на плату наемникам, на покупку и изготовление лат, мечей, щитов. Они идут дальше: дочери знатнейших фамилий и простолюдинки отдали уже свои волосы, чтобы у наших стрелков были луки с волосяными тетивами. Но все эти жертвы не принесут пользы, если ты не сможешь хоть на несколько дней задержать римский флот.