Меж двух огней - Патрик Вудроу Страница 29

Когда паром причалил, Стрейкен отправился в Кампунг-Эйр-Батанг, ближайший к столице Тиомана населенный пункт. Он уже бывал на острове раньше. Братья Паранг ездили туда на выходные так же, как западные бизнесмены в местный загородный клуб; разве что роль зала заседаний директоров и буфетов тут выполняли пляжи и барбекю.

Стрейкен отметил про себя, что остров быстро развивался. В следующие пять лет он догонит подобные себе острова Ко-Фи-Фи и K°-Самуи. Он насчитал пять дайв-операторов — на четыре больше, чем десять лет назад. Главная улица усеяна барами и киосками, в которых продавалось все — от поддельных солнцезащитных очков до бамбуковых ветряных колокольчиков. Неопрятного вида турист предложил ему волшебных грибов и пообещал незабываемые галлюцинации, но Стрейкен сказал, что получил уже достаточно странных впечатлений на этом так сильно изменившемся острове.

В Кампунг-Эйр-Батанге вовсю кипела жизнь. Новобрачные и бизнесмены предпочитали курорт Берджайя, в двенадцати километрах к югу. Здесь же обосновалась молодежь с ограниченным бюджетом. Стрейкен шел по деревне с сумками через плечо. В свои двадцать девять он чувствовал себя явно старше симпатичных блондиночек, которые фланировали в ярких бикини туда-сюда по главной дороге, покупали сувениры и всякие безделушки, счастливые и довольные собой и всем миром. Он поглядывал на них голодным взглядом, как лиса на кур в курятнике.

Стрейкен забыл свою палатку, когда спешил уехать из Лондона, так что он снял простую хижину в полутора километрах к северу от деревни. Он прекрасно мог обойтись без пижонских ритмов ночных клубов и радовался простому жилью. Некоторые комнатушки в этом районе стоили всего лишь два доллара в сутки. Вентиляторов там не было, а визиты петухов, крыс и тараканов были включены в прайс. Он взял комнату за среднюю стоимость. Двуспальная кровать, сетка от комаров, вентилятор и душ с соленой водой — все это за шесть долларов в сутки. Он провел в тропиках достаточно времени, так что акклиматизация должна была пройти быстро, и мысль о том, чтобы платить в десять раз больше за комнату с кондиционером, казалась ему просто смешной. У него не больше шансов пострадать от теплового удара, чем у Папы Римского от сексуального переутомления.

Следующим утром Стрейкен стал наводить справки. Он начал с самых больших баров, и с третьей попытки ему повезло. Работники в первых двух заведениях качали головами и смотрели безучастно, когда он упоминал имя Руни Паранга, и когда в третьем он спросил о Пили, то менеджер сразу отреагировал по-другому. Да, он знает Пили Паранга, но нет, он не знает, где его можно найти. Стрейкен сразу понял, что больше ничего тут не разведает: на лице у менеджера было написано отвращение и неодобрение.

— Эй, мистер.

Стрейкен уже шел к выходу, когда почувствовал, как кто-то тронул его за локоть. Он обернулся. Мальчик, который мыл шваброй пол, стоял перед ним и улыбался.

— Ты Пили ищешь?

— Да, верно. Он мой друг.

— Это вряд ли, — засмеялся мальчик и поднял палец.

— Ты знаешь, где я могу найти его?

Парнишка кивнул.

— Он на «Фубуки».

— Это что? Остров такой?

Мальчик засмеялся.

— Нет. «Фубуки» — это большой корабль.

— Какой большой корабль? Та яхта в канале?

Мальчик снова кивнул, потом улыбнулся. Стрейкен нахмурился. Он был озадачен и удивлен. Пили Паранг и роскошные яхты никак не сочетались друг с другом.

— Чья она?

— Я не знаю. Она из Японии.

— Из Японии?

Это исключало, что Пили был членом экипажа, но и представить его там в гостях тоже было сложно.

В этот момент к мальчику быстро подошел менеджер и кулаком ударил его по уху. Удар получился настолько сильным, что парень покачнулся на ногах, и хоть Стрейкен не хотел вмешиваться, он почувствовал вину за наказание, которому подвергся мальчик. Он знал, что искушает судьбу, продолжая этот щепетильный разговор, но ему нужно было получить ответы на свои вопросы.

— Когда он вернется?

— Двадцать риннгитов, — сказал мальчик.

У Стрейкена в бумажнике был и только сингапурские доллары. Путеводитель утверждал, что на Тиомане они в ходу, и поэтому он не позаботился поменять деньги. Стрейкен вытащил пятидолларовую купюру. Это было, наверное, слишком щедро, но меньше у него просто не было. Кроме того, парень заслужил ее.

Парнишка схватил купюру и засмеялся так, словно выиграл в лотерею. Бармен, наблюдавший эту сцену, пробормотал в их направлении что-то, чего Стрейкен не понял.

— «Пальмы», — сказал мальчик, — это бар на другом конце деревни. Через два дня.

Стрейкен был в восторге. Он проходил мимо бара вчера вечером и точно знал, где он находится.

— А Руни? Ты и его знаешь?

Парнишка снова кивнул и облокотился подбородком о швабру.

— А где он?

— Он пропал, — сказал мальчик, — это случилось, когда я еще не родился.

Стрейкен кивнул и распрощался. На сегодня проблем достаточно. Значит, Руни все еще в тюрьме. Десять лет — суровый приговор, и на мгновение Стрейкена охватило сочувствие к своему бывшему боссу. Очень плохо, что Руни здесь нет. Стрейкену он всегда казался симпатичнее брата: Пили был всего лишь коллегой, а Руни стал Стрейкену другом.

Любой визит Руни сопровождался шуткой и хорошей затяжкой, но если к вам стучался Пили, то лучше всего было хватать ноги в руки и как можно быстрее бежать через заднюю дверь куда глаза глядят. Стрейкен почувствовал выплеск адреналина при мысли, что ему снова придется встретиться с Пили. Он никогда не боялся этого малайзийца, но прекрасно помнил, что у младшего Паранга некоторые повадки были в точности как у гадюки. Ходила история про курьера, который однажды без спросу присвоил пятьдесят баксов в качестве комиссии. По слухам, Пили ослепил его, обложив глаза щупальцами медуз. Правда это была или нет, но у Пили появилась репутация человека, выполняющего обязанности палача бандитской группировки.

Стрейкен ради собственного спокойствия в большинстве случаев стоял на стороне Пили и был убежден, что между ними существует некое взаимопонимание. Как Наполеон от своих генералов. Пили от курьеров требовал лишь везения. Стрейкену как раз очень везло, и Пили его за это выделял. Был совсем ничтожный шанс, что десять лет как-то смягчили его характер. Ему сейчас должно было быть сорок два года, и, вероятно, он стал менее переменчив в настроениях. Демоны, которые преследовали его в прошлом, может быть, уже давно качаются в гамаках и тянут коктейли под солнцем. Стрейкен с нетерпением ждал встречи. Ему предстояло сделать немало, и два свободных дня должны были пролететь достаточно быстро.