Приключения профессора Браннича - Эдуард Маевский Страница 29

– Я решил, что пришел мой последний час, – рассказывал Станислав. – Я был совершенно безоружен – да, впрочем, будь у меня револьвер или даже ружье, они мало помогли бы мне против такого огромного зверя. Не помня себя, я бросился к выходу. Медведь заревел, да так, что задрожала вся пещера, и за мной… Я заслонился горящей веткой, которую все еще держал в руках, ударил ею медведя по лбу и упал на землю. Что тут произошло, не знаю. Я ждал, что вот-вот захрустят мои кости в пасти медведя, но вокруг меня было тихо. Я поднял голову, посмотрел во все стороны: медведя и след простыл. Я был в пещере один.

– Тебя спас огонь, – сказал профессор. – Медведь не меньше испугался, увидев тебя в своем гнезде. Вы оба одинаково дрожали друг перед другом.

– Преинтересное приключение! – заметил лорд Кэдоган.

– Бог с ним, с медведем! Вы думаете, я успокоился, убедившись, что медведя нет в пещере? Вовсе нет: я долго не решался выйти, так как боялся, что медведь поджидает меня где-нибудь снаружи, при входе. Наконец, решил: на все воля Божья, перекрестился и выскочил. И бежать, пока сил у меня хватало. Ветви хлестали по лицу и рукам, ноги вязли в болоте, но я летел как на крыльях и, наконец, совершенно обессиленный, упал на землю… Тут только я заметил, что бежал не в ту сторону, куда следовало. Тогда я собрал свои последние силы и, убедившись, что медведь не гонится за мной, не спеша добрался сюда.

– Преинтересное приключение! – повторил лорд и по-приятельски хлопнул Станислава по плечу. – А ты мог бы проводить меня в пещеру?

– В пещеру? В какую?

– В ту самую, из которой ты пришел.

– Что вы? Зачем? Слава богу, что я благополучно выбрался оттуда!

– И в другой раз благополучно выберешься. Я так же желал бы посетить пещерного медведя и выгнать его из пещеры горящей головней. Это должно быть так забавно!

– И оригинально! – улыбаясь, прибавил профессор.

– А вы пойдете, профессор? – спросил англичанин.

– Я не нахожу это таким уж забавным делом, – ответил геолог, – но тем не менее пойду.

– А я не пойду, – решительно заявил Станислав.

– Как хочешь, – пожал плечами лорд. – Можешь подождать нас здесь.

Станислав подумал с минуту, затем горько засмеялся и сказал:

– Теперь уже нечего надеяться на покой. Там медведь, здесь, быть может, что-нибудь еще похуже. Делать нечего – пойду и я с вами! Уже коли погибать, так вместе!

Они пошли. Их опять окружил густой тенистый лес, полный жизни и звуков. Где-то вдали громыхал гром, но закаленные в непогодах и бурях путешественники не обращали на это внимания. Профессор зорко смотрел по сторонам, замечая всякую мелочь, которая предоставляла какой-либо научный интерес.

– Поглядите, лорд, на этот воздушный домик! – вдруг вскричал он, указывая на огромное подобие гнезда, свитое среди верхних ветвей высокого дуба. – Ведь это, бесспорно, людское жилище!

– Так мы увидим, быть может, и самых хозяев его! – воскликнули в один голос лорд и Станислав.

– Вполне возможно…

И путешественники, подойдя близко к дереву, стали с большим любопытством рассматривать незатейливое обиталище первобытного человека. Оно не подавало, однако, никаких признаков жизни.

– Обратите внимание на эти грубо сплетенные прутья и ветки, – сказал профессор. – Каким ни жалким выглядит с нашей точки зрения это убогое жилище, но человек должен чувствовать себя в нем намного безопаснее. Большинство хищных зверей добраться сюда не могут; если же какая-нибудь лазающая кошка или медведь и возымеют желание отведать свежего мяса, то шелест листьев своевременно предупредит обитателей жилища о приближающейся опасности.

Прождав напрасно еще несколько минут – жилище или было покинуто, или хозяева его находились в отсутствии, – путешественники двинулись опять по направлению к пещере.

По дороге лорд, в угоду профессору, заговорил об окаменелостях, которые еще неизвестны геологам, но которые они, быть может, найдут в пещере.

– Скажите, профессор, – спросил он, – много ли еще осталось в земле неизвестных вам останков давнишних животных? Вы с такой настойчивостью и в течение стольких лет разыскиваете старые кости, что запас их, вероятно, скоро совсем иссякнет и утехам вашим наступит конец!

– О, лорд, как вы далеки от верного представления о богатстве вымершего мира! – ответил профессор. – Если бы ожили все четвероногие одного какого-либо периода, то они, я уверен, не поместились бы на всех материках. Но скелеты их давно рассыпались, всосаны растениями и вошли в состав глубоких пластов земной коры. Одна кость на тысячу, даже больше, одна на миллион уцелела, кое-как сохранилась в земле. Но мы и миллионной части этих остатков не добыли. Вы и представить себе не можете, сколько сюрпризов таит для нас земля, которая, в сущности, не что иное, как безбрежное кладбище. Нет такой пылинки, которая когда-то не была частицей живого существа, и нет пяди земли, под которой не скрывались бы сохранившиеся еще части живых когда-то существ. Что же касается пещеры, куда мы теперь направляемся, то она не доживет до нашего времени. Стихии уничтожат ее задолго до появления первого геолога на земле…

Тем временем путешественники подошли к пещере. Запасшись лучинами, они с соблюдением всевозможных предосторожностей вошли в нее. Медведя внутри не было. Они прошли длинным, узким коридором, поднимающимся в гору, и неожиданно очутились на пороге сказочно красивого белого грота, украшенного множеством белых, как алебастр, сталактитов и сталагмитов.

Сталактиты свешивались со сводов фантастическими висюльками, снизу же поднимались сталагмиты в виде окаменевших фигур самых причудливых форм или высоких заостренных столбиков. Некоторые сталагмиты слились со сталактитами в длинные колонны. Это была феерически красивая картина. Жалко было ступить ногой на эти прозрачные, хрупкие сосульки, из которых самая меньшая была, конечно, старше человека. И все же пришлось идти, ломая прелестные фигуры, так как в одной из стен грота чернела ниша, в которой могло быть продолжение подземелья. И в самом деле, к белому гроту примыкала огромная зала в тридцать саженей длиной и высотой около пятнадцати саженей. И здесь со сводов спускались сталактиты, а на полу высились сталагмиты; некоторые из последних, стоящие у одной из стен, напоминали коленопреклоненных людей, а над ними образовался роскошный балдахин, окруженный короной из тоненьких сталактитов. Посреди зала белел овальный алебастровый бассейн с чистой, холодной водой. Путешественники долго любовались этой залой, которую назвали «залой эха». Резонанс в ней был действительно необыкновенный: она чудесно повторяла каждый звук, и Станислав все время забавлялся эхом.

Профессор был в восторге, а лорд говорил, что он с удовольствием побывал бы здесь еще раз.

Но вот они пошли дальше. Почва стала неровной, многочисленные ямы и бугры сильно затрудняли путь. Наконец они наткнулись на огромный сталагмит, преградивший им дорогу. Они обошли его вокруг и очутились в гроте, превосходящем своей фантастической красотой все, что они видели до сих пор. Из этого грота они прошли в прелестную сталагмитовую залу, которую назвали «залой статуэток». Восторгам их не было конца. Они бродили по ней, пока у них хватало сил. Наконец они в изнеможении опустились на землю и вскоре погрузились в глубокий сон…