Приемыш обезьяны - Эдгар Берроуз Страница 29

Тогда Тарзан смело вошел в поселок, возобновил свой запас стрел и съел пищу, заготовленную дикарями для усмирения гнева таинственного злого духа.

Прежде чем уйти, он перенес тело Мирандо к воротам поселка и поставил его стоймя у изгороди так, что казалось, будто его мертвое лицо смотрит из-за ограды вдоль тропы, ведущей в джунгли.

Много раз пытались безумно напуганные черные войти в поселок мимо страшного, скалившего зубы лица мертвого их товарища, пока, наконец, все же осмелились это сделать. Когда они увидели, что пища и стрелы исчезли, то поняли, что Мирандо погиб потому, что видел страшного духа джунглей.

Это объяснение показалось им самым разумным. Все, кто встречал этого ужасного бога лесов, умирали: из живых никто не видал его. Вид его – приносил верную смерть.

Они подумали также, что пока они будут снабжать божество стрелами и пищей, оно им не будет вредить, если только им не глядеть на него. И потому Мбонга постановил, чтобы, в дополнение к приношениям пищи, клали и приношение стрелами этому Мунанго Ксевати. И с тех пор так и делали.

Если вам когда-либо случится побывать в этом поселке, затерянном в африканских пустынях, то и вы несомненно увидите перед крошечной тростниковой хижиной, построенной как раз за оградой поселка, небольшой железный горшок с пищей, а рядом колчан с хорошо смазанными отравой стрелами.

Тем временем Тарзан шел домой, не торопясь и охотясь по пути. Когда он подошел к отлогому берегу, где стояла его хижина, его глазам представилось необычайное зрелище.

На зеркале тихих вод бухты стояло большое судно, а на берег была вытащена маленькая лодка.

Но самое удивительное было то, что между берегом и его хижиной двигалось несколько, подобных ему, белых людей.

Тарзан увидел, что во многом они были похожи на рисунки в его книгах. Он подкрался к ним по деревьям, пока не очутился почти что над ними.

Их было десять человек. Смуглые, загорелые от солнца и какие-то гнусные с виду люди. Они столпились вокруг лодки, громко и сердито говоря и сильно жестикулируя. Один из них, маленький, чернобородый человек со скверным, подлым лицом, напомнивший Тарзану крысу-Намба, положил руку на плечо гиганту, стоявшему рядом с ним и с которым все остальные спорили и ссорились.

Маленький человек указал вглубь страны, так что гигант должен был отвернуться от других, чтобы взглянуть, по указанному направлению; тогда маленький человек с подлым. лицом, выхватил из-за пояса револьвер и выстрелил в спину гиганта.

Великан всплеснул руками над головой, колена его подогнулись, и, без единого звука, он свалился на землю мертвым.

Выстрел, первый, когда-либо слышанный Тарзаном, вызвал в нем удивление, но и этот непривычный звук не мог заставить вздрогнуть его здоровые нервы и навести на них даже подобие паники.

Поведение белых чужеземцев – вот что более всего смутило его. Он сдвинул брови и нахмурился с видом глубокой задумчивости. – «Хорошо сделал я, – подумал Тарзан, – что сдержал свой первый порыв броситься вперед и приветствовать этих белых людей, как братьев!»

Очевидно, они ничем не отличались от черных людей и были не более цивилизованы, чем обезьяны, и не менее жестоки, чем Сабор.

Одно мгновение остальные стояли и молча смотрели на маленького человека с отталкивающим лицом и на великана, лежавшего мертвым на берегу.

Затем один из них засмеялся и хлопнул маленького человека по спине. Опять пошли длинные разговоры и жестикуляции, но ссор было меньше.

Потом спустили лодку, все прыгнули в нее и стали грести по направлению к большому кораблю, на палубе которого Тарзан мог разглядеть много других фигур.

Когда люди с лодки поднялись на борт, Тарзан спрыгнул на землю за большим деревом и пополз к хижине, стараясь, чтобы она всегда приходилась между ним и кораблем.

Скользнув в хижину, он увидел, что здесь все было перерыто и разбросано. Его книги и карандаши валялись на полу, его оружие и другие его маленькие запасы сокровищ тоже были всюду раскиданы.

Когда он увидел этот разгром, свежий шрам на лбу его внезапно выступил от гнева ярко-малиновой полосой на смуглой коже.

Быстро подбежал Тарзан к шкафу и стал там искать в далеком углублении на нижней полке. – «А!..» – облегченно вздохнул он, когда вынул оттуда металлический ларчик и, открыв его, нашел нетронутыми свои величайшие сокровища.

Фотография улыбающегося молодого человека с энергичным лицом и загадочная черная книжечка были целы.

Но что это?

Чуткое ухо его уловило слабый, но незнакомый звук.

Подбежав к окну, Тарзан взглянул по направлению к бухте. С большого корабля была спущена на воду рядом с первой еще другая шлюпка. Вскоре он увидел многих людей, перелезавших через борт большого судна и садившихся в лодки. Они возвращались на землю еще более многочисленные.

В продолжение нескольких минут Тарзан следил, как с борта корабля спускались разные ящики и тюки и ожидавшие лодки. Когда шлюпка отчалила от корабля и направилась к берегу, обезьяна-человек схватил кусок бумаги и написал на нем карандашом несколько строк прекрасно выведенными печатными буквами. Эту записку он прикрепил к двери коротким осколком дерева; затем, взяв драгоценный жестяной ларчик, стрелы и столько копий и луков, сколько смог унести, он поспешил к двери и исчез в лесу.

Когда обе лодки врезались в серебристый песок, на берег высадилась необычайно разнокалиберная публика.

Их было всего душ двадцать, если считать, что и те пятнадцать грубых матросов с отталкивающими лицами обладали той же бессмертной искрой человеческого духа. Но, по правде говоря, они сразу казались позорным сбродом отъявленных негодяев.

Остальные зато были совсем в другом роде.

Один из них был пожилой человек с седыми волосами и с большими очками в широкой оправе. Его слегка сутулые плечи были облачены в дурно сидящее на нем, но безукоризненно чистое пальто. Блестящий шелковый цилиндр на голове еще больше подчеркивал нелепость его одеяния в глуши африканских джунглей.

Вторым высадился высокий молодой человек в парусиновом костюме, а непосредственно после него – другой пожилой человек с очень высоким лбом и суетливыми манерами.

После них вышла на берег громадного роста негритянка, необычайно пестро и крикливо одетая. Она испуганно таращила глаза на джунгли и на толпу ссорившихся матросов, которые выгружали из лодок тюки и ящики.

Последней вышла на берег молодая девушка, лет девятнадцати. Молодой человек, стоявший у носа лодки, высоко поднял ее над волною и поставил на сухой берег. Она поблагодарила его славной улыбкой, но и он и она молчали.

Все общество безмолвно направилось прямо к хижине. Было очевидно, что у этих людей все было уже решено прежде, чем они оставили корабль. Итак, они подошли к двери домика, впереди матросы с ящиками и тюками, а за ними эти пятеро, столь непохожие на них. Матросы опустили свои ноши на землю, и тогда один из них заметил записку, прибитую Тарзаном на двери.