Князь Рюрик - Василий Седугин Страница 28

Во дворце герцога полны комнаты гостей. Все рады чудесному избавлению дочери Готброда, потому что в пограничном городе много навидались люди и грабежей и смертей. Обняла и не отпускает от себя дочурку худенькая маленькая Иулиания.

Слуги несут дорогим гостям и пиво, и вино, яства самые различные…

Как-то Ильва сидела за пяльцами в своей горенке, вышивала замысловатый узор. Вошёл отец, весёлый и довольный, от него попахивало винцом.

— Знала бы ты, дочка, как хорошо на старости лет проводить время в окружении семьи и друзей! И никаких забот и тревог, ни врагов, ни недругов! Я будто качаюсь на волнах счастья и довольства!

Он перекинул ногу на ногу, похлопал жилистой ладонью по ляжке, откинулся на спинку кресла.

— Только что вернулся от кенига Ходо. Говорили мы о вашей свадебке. Поправляется Уто. Ранен он был, потому и в плен попал. Мужественно, говорят, сражался мой будущий зятёк. Гордиться можно таким! Так-то!

Ильва низко склонила голову над пяльцами, ничего не ответила. Все эти дни после Аахена она втайне надеялась, что свадьба их с Уто чудесным образом расстроится. Может, он сам откажется по какой-то причине. Например, скажет, что в плену влюбился в датчанку или скандинавку. Или прослышал, как они гуляли по Аахену с Рериком, приревнует и заявит, что она недостойна его… Раза два ей даже снилось, что Уто приходил и сообщал, что у него есть возлюбленная и они вот-вот поженятся. Наутро после этих снов её долго не покидало светлое и радостное настроение.

Отец продолжал, не заметив её растерянности:

— Я понимаю, тебе не терпится быстрее связать свою судьбу с любимым человеком. Мы с Ходо делаем всё для этого, и осенью сыграем вашу свадебку. Закончатся полевые работы, скот нагуляет жирку. Созовём гостей и закатим гулянье на весь Альдинбург! Приданое я тебе определил. Получишь три деревеньки по реке Эльбе. Леса там необозримые, места грибные и ягодные. А уж рыбы!.. Будете с Уто миловаться на лоне дикой природы.

Ильва почувствовала, как по её щеке побежала нечаянная слеза. Она тайком, чтобы не заметил отец, смахнула её, поспешно встала. Сказала, натягивая на губы улыбку:

— Я пойду к маме. Надо помочь ей испечь печенье.

— Иди, иди! Заодно поучишься. Мама твоя большая мастерица на сладкие кушанья. Любил я по вечерам, перед тем как отправиться ко сну, полакомиться её приготовлениями. Грешник, до сих пор неравнодушен к её медовым пряникам. Как-то умеет она испечь их, что другим не под силу!

В воскресенье ждали семейство Ходо в гости. Должен был прийти и Уто. Со времени обручения она не видела его ни разу. У неё сильно колотилось сердце, иногда ей казалось, что она упадёт в обморок. Как встретить, как вести себя с ним? А вдруг он с первого взгляда догадается о её чувствах? Что тогда отвечать ему?..

Наконец наступило воскресенье. Кениг Ходо явился со всем многочисленным семейством. Встречали их на красном крыльце. Кениг и герцог дважды обнялись и похлопывали друг друга по спинам.

Хозяин широким жестом пригласил дорогих гостей проследовать к дворцу. Рядом с высоким Ходо Готброд казался приземистым крепышом, он шёл, едва покачивая широкими плечами, руки у него были длинные и толстые.

Чуть поотстав, следом за ним шёл Уто. И в который раз Ильва отметила поразительное сходство его с отцом: тот же невысокий рост, та же основательность в фигуре, такая же круглая голова, посаженная на короткую шею. Ильва внимательно всматривалась в его лицо. Едва заметную перемену заметила она в нём, но какую, сначала не могла понять. И только когда он приблизился к ней, разглядела, что правый глаз его был повреждён маленьким шрамом; он шёл от глаза вниз, вывернув нижнее веко и показывая бледно-красную изнанку; из глаза постоянно текла слеза, он изредка промокал её платочком.

Уто приблизился к ней, взял за руку, улыбаясь, смотрел ей в лицо.

— Здравствуй! Как ты поживала без меня?

Его лицо улыбалось, но лучился радостью только левый глаз, а правый безо всякого выражения смотрел на неё, и это её испугало.

— Хорошо жила, — чуть запинаясь, ответила она. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше. Были головные боли. Теперь прошли. Меня мечом по голове здорово огрели. Память потерял. Как в плен взяли, не помню.

У Ильвы по спине пробежал холодок. Ей стало мучительно жалко Уто, искреннего и мужественного парня. Она улыбнулась ему и пригласила в комнаты. Они взялись за руки и плечо к плечу вошли в большую палату, в которой прямоугольником были расставлены столы со всевозможными яствами, пивом, винами и медовухой. Начались тосты за здоровье обоих родов.

Уто не догадался, сев слева от Ильвы. Ей постоянно, как только поворачивалась к нему, виден был его пораненный правый глаз и текущая слеза. У неё пропал аппетит, стало мутить. Она пересилила себя, больше для вида отправляла в рот пищу, не чувствуя её вкуса. Он заметил перемену в её настроении, спросил:

— Что с тобой?

Она проглотила комок в горле. Ответила:

— Ничего. Кажется, косточка попала.

Он как-то странно посмотрел на неё, но ничего не сказал.

Веселье разрасталось. Заиграли менестрели, началось пение, пляски. Уто пригласил Ильву выйти на свежий воздух. Они пробрались сквозь толпу, по лестнице спустились в яблоневый сад. Висели наливные плоды, листья на деревьях утеряли свежесть, покрылись пылью, трава под ними была скошена, сквозь стерню выбивалась молодая поросль. В саду никого не было. Уто привлёк к себе Ильву и хотел поцеловать, но она непроизвольно отстранилась. До этого они несколько раз целовались, поэтому он удивлённо посмотрел на неё:

— В чём дело, Ильва? Ты не рада мне?

— Нет, что ты, Уто. Просто… просто отвыкла от тебя за это время.

— А я, наоборот, соскучился. Ты так похорошела! И в движениях появилась такая важность, плавность, даже величавость. И глаза стали другими.

— Выдумываешь всё, Уто.

— Не выдумываю. Я сразу заметил.

— Что ты мог заметить!

— Озорными были у тебя глаза, мальчишеские. А теперь глубокими стали, как в колодце вода. Глянешь в них — и утонуть можно.

— Скажешь тоже!

Ей стал тягостным их разговор, и она попросила:

— Пойдём во дворец.

— И не поцелуешь своего суженого? Ведь мы скоро станем супругами. Всего ничего осталось.

Ильва молчала потупившись. Он снова привлёк её к себе, поцеловал, отстранился. Ей хотелось вытереть обмусоленные губы, но она не шелохнулась.

Уто стоял молча, глядя куда-то вдаль. Ему явно не хотелось уходить, и он сказал, чтобы как-то продолжить разговор:

— Помню, как Рерик сражался с викингами вокруг твоего возка. А потом наступила темнота, как в пропасть провалился. Как дальше было?

При имени Рерика Ильва вздрогнула, поёжилась, будто от холода, ответила после некоторого молчания: