Божество пустыни - Уилбур Смит Страница 28

Я сделал вид, что не слышал его последних слов.

– Я всегда был рядом с тобой и служил тебе верно и преданно. Возможно, стоило бы поддержать эту традицию.

Я замолчал, но он заставил меня продолжить.

– Продолжай! Пожалуй, я вижу, к чему ты клонишь.

– Может быть – говорю об этом со всей скромностью – может быть, фараон сочтет возможным украсить обратную сторону серебряного мема изображением раненого ястреба, – предложил я, и он радостно воскликнул:

– Ты меня не проведешь, Тата. Ты все это обдумал с самого начала!

Раненый ястреб со сломанным крылом – мой личный иероглиф.

С царского разрешения и на условиях строжайшей тайны я начал в гробнице Мамоса чеканку монет. Монета – новое слово, которое я изобрел для обозначения обрубков серебра. Фараон без споров согласился с этим.

Изготовление монет, мое новое достижение, чрезвычайно способствовало прогрессу и процветанию Египта. В наши дни отлаженная монетная система – важный инструмент управления и торговли. Это один из моих даров Египту и одна из главных причин того, что мы – самое передовое государство мира. Хотя и другие державы усвоили эту систему, сегодня серебряные мемы радостно принимают в любой стране мира.

По моему предложению фараон переменил название усыпальницы на «Царский монетный двор», тем самым устранив всякие упоминания о смерти и погребении. Затем фараон назначил меня управляющим этим двором, тем самым намного расширив мои обязанности и полномочия. Но, когда призывает долг, я не жалуюсь.

Одним из первых моих шагов в новой роли управляющего стало назначение Зараса хранителем «Царского монетного двора» и сокровищницы. Я уговорил фараона передать в его подчинение для исполнения этих обязанностей отряд стражников. Конечно, Зарас находился в полном моем подчинении.

С тех пор как царевна Техути осуществила свой тайный план и показала Зарасу кольцо с алмазом, тем самым выдав мне свои намерения, я очень старался удерживать Зараса на западном берегу Нила, зная, что если моя дорогая царевна решает чего-то добиться, иногда очень трудно и даже невозможно отвлечь ее и переубедить.

Единственное, что мне удалось придумать, – помешать им видеться, пока я не определю ее судьбу. Ясно, что она должна стать царицей и супругой самой влиятельной военной фигуры в мире, а не игрушкой простого воина, каким бы славным и красивым ни был этот воин.

Одно, что я точно знал о Верховном Миносе, – он питал пристрастие к красивым женщинам царской крови. По правде говоря, и это не было достоверно. Просто слух, который из-за частых повторений становится фактом.

Тем не менее я был уверен, что эта таинственная, но всемогущая фигура найдет обеих моих царевен неотразимыми и через них я смогу манипулировать Миносом по своему желанию и с выгодой для Египта. Я утешал себя тем, что для Техути не может быть более высокой чести и долга, чем воссесть на трон и спасти свою родину от варваров. Поняв это, она откажется от увлечения Зарасом.

А тем временем нужно было держать достойного молодого человека в пределах монетного двора, без возможности переплыть реку и рыскать вокруг царского гарема, идя на запах маленькой сучки в течке.

Все это время фараон и мы, его совет, с напряженным вниманием следили за конфликтом, разгорающимся между Верховным Миносом и царем гиксосов Коррабом. И делали все возможное, чтобы разжечь их взаимную враждебность. К несчастью, такого было немного. Крит далеко, и у нас не было связи с его правителем.

Дожидаясь, когда смогу осуществить свой план касательно Техути и Бекаты, я старался как можно больше узнать о Крите и о его верховном правителе Миносе. Именно здесь Амифаон и его дочь Локсис предоставили мне бесценные сведения об островном государстве, его истории и населении, о том, чем оно богато, и в особенности о его правителях.

Я сознательно использую множественное число – «правители», потому что, кажется, на Крите четыре царя. Верховный Минос, как свидетельствует его титул, правит тремя меньшими царями. Они живут в разных дворцах, но все эти дворцы связаны с большим дворцом в Кноссе великолепными дорогами, мощенными мраморными плитами. В Египте мы бы назвали таких правителей сатрапами или наместниками, но не царями.

Подробно расспросив его, я узнал, что Амифаон родился в небольшой деревне всего в трех лигах от стен Кносса, крепости Верховного Миноса. Его отец начальствовал воинами во дворце, и ребенком Амифаон видел множество великолепных процессий и празднеств Миноса. Это был первый человек, с кем я разговаривал, кто своими глазами видел Миноса.

По словам Амифаона, эта великолепная и грозная фигура всегда показывалась на людях в маске. Маска из чистого золота, которую он носит, выполнена в форме головы быка. Никто из подданных никогда не видел лица Миноса.

– Он бессмертный, – заявил Амифаон. – Он правит с самого зарождения государства в тумане времен.

Я рассудительно кивнул, но мне пришло в голову, что, если никто из подданных никогда не видел его лица, откуда они знают, что ими вечно правит один и тот же человек? Мне казалось вероятным, что, когда очередной Верховный Минос умирает, его преемник просто надевает маску быка и продолжает править.

– У него сто жен, – продолжал Амифаон и поглядел на меня, ожидая, что это произведет впечатление. Я изобразил благоговение и страх. – Верховный Минос получает жен со всех островных государств по всему Эгейскому морю. Четырежды в году, во время смены сезонов, ему присылают дань – жен.

– Сколько младших царей у Верховного Миноса, Амифаон?

– Он великий царь. Всего двадцать шесть меньших царей, мой господин, – ответил он, – из них трое на самом Крите.

– Сколько жен посылают ему?

– Каждый меньший царь раз в год шлет ему по семь жен.

– Получается всего сто восемьдесят две в год. Согласен с моими расчетами, Амифаон?

Я смотрел, как он считает на пальцах. Наконец он кивнул.

– Все верно, мой господин.

– Тогда чем ты объяснишь, что у него остается сто жен, как ты сказал вначале?

– Не знаю, господин. Так говорил мне отец, когда я был ребенком.

Он казался озадаченным, и, чтобы помочь ему, я задал другой вопрос.

Еще полезнее оказался Амифаон в том, что касалось описания топографии Крита и его населения. У меня было несколько предположительно точных карт этого острова, но все они сильно разнились. Амифаон просмотрел их вместе со мной, старательно исправил неточности и в конце концов создал единую карту, поручившись за ее правильность. На этой карте были все города и деревни, все порты и якорные стоянки, дороги и проходы через горные хребты Крита.

Благодаря семейным связям Амифаон смог дать мне достаточно надежные сведения о войске и флоте Крита.

Число пехотинцев было значительным. Но это были в основном наемники, набранные на других эллинских островах или у мидян и ариан на востоке, в Азии. Амифаон сказал, что из-за гористости Крита у Миноса мало колесниц, если сравнивать с гиксосами или с войском фараона.