Корсар. Мираж Золотого острова - Тим Северин Страница 28

— Возможно, его бросили или оно сорвалось с якоря, — предположил только что подошедший к друзьям Изреель.

— Но откуда ему здесь взяться? — усомнился Гектор. — Мы слишком далеко от земли.

— Этот корабль не для дальнего плавания, — заметил Дан. — Слишком маленький и легкий. И команде негде от непогоды укрыться.

Единственной надстройкой на широкой и низкой палубе была плетеная, стянутая обручами будка, смахивавшая на собачью конуру.

— Почему стоим? — недовольно поинтересовался Итон. Капитан только сейчас появился на палубе и еще не заметил необычное судно.

— Здесь что-то вроде шлюпа, полузатопленного и брошенного, — показав за борт, сказал Арианс.

Итон подошел к нему и взглянул за борт.

— Плавучая рухлядь. Не причина для задержки. — Он повернулся к Гектору. — Вот тебе твоя навигация. Может, мы не так далеко от земли, как ты нас уверяешь. — Итон презрительно рассмеялся.

— Вдруг там найдется что-нибудь, что нам пригодится? — высказал свое мнение старший боцман.

— Пустая трата времени, — отрезал Итон.

Арианс не обратил на его слова никакого внимания:

— Пошлю кого-нибудь проверить.

Вызвался Дан. Он спустился с борта «Николаса», погрузился в воду и поплыл к брошенному суденышку. Гектор видел, как индеец взобрался на него и, нагнувшись, заглянул в будку. Через минуту Дан выпрямился и крикнул:

— Бросьте мне конец! Тут кто-то есть.

Полузатонувшее суденышко быстро притянули к «Николасу», и на борт втащили обмякшее тело. Это оказался худой черноволосый мужчина в одной набедренной повязке, и Гектор, помогавший перенести мужчину через фальшборт и уложить его на палубу, удивился тому, какой тот легкий: незнакомец весил не больше ребенка и походил на живой скелет. Сквозь иссохшую кожу можно было пересчитать ребра. Руки и ноги напоминали палки, а все тело, казалось, состоит из глубоких впадин. Не верилось, что он еще жив. Однако Гектор, приложив ухо к его груди, уловил биение сердца.

Кто-то принес тряпку, смоченную пресной водой, и ее выжали в рот несчастного. Глаза его оставались закрытыми. Казалось, он так и не придет в себя.

Дан перелез через борт «Николаса» и легко спрыгнул на палубу.

— Больше там нет ничего, кроме пустого кувшина для воды и соломенной шляпы.

— Все по местам, — коротко скомандовал Итон. — Достаточно мы тут проваландались. Отпихните эти обломки и поднимайте паруса.

— Как думаете, сколько времени он так провел? — спросил Изреель, глядя на истощенное тело.

— Несколько недель, если не месяцев, — сказал Гектор. — Возможно, мы этого никогда не узнаем. Сомневаюсь, что он протянет до утра.

Но когда на следующее утро встало солнце, потерпевший кораблекрушение, кем они его теперь считали, был еще жив. Он лежал на палубе, его истощенное тело укрыли одеялом. Виднелась одна голова. Раз или два его веки дрогнули. Дыхание стало заметно глубже.

— Откуда он, как вы думаете? — спросил Жак. Он сварил бульон, чтобы дать несчастному, как только тот сможет глотать.

— Явно откуда-то с Востока, это точно, — ответил Гектор. Кожа у мужчины была желтовато-коричневая, а волосы — черные, прямые и жесткие. — Может, он китаец?

— Не думаю, — возразил Изреель. — Когда я участвовал в показательных боях в Лондоне, то встречал нескольких китайцев. Они все круглоголовые и круглолицые. А у этого лицо длинное и узкое.

— Может, он сам нам скажет, когда в себя придет, — сказал Жак.

Быстрое выздоровление потерпевшего кораблекрушение поразило всех. Уже на следующий день он мог сидеть и с интересом рассматривал все, что его окружало. По выражению его лица невозможно было понять, о чем он думает. С ним пытались заговорить на разных языках. Когда выяснилось, что ни одного из них чужак не понимает, в ход пошли жесты. Все надеялись узнать, откуда он. Но тот не отвечал, лишь молча наблюдал за повседневной жизнью на «Николасе». Некоторые решили, что он немой от рождения, другие — что выпавшие на долю несчастного страшные испытания лишили его способности говорить.

— Интересно, о чем он думает, — сказал Жак дня через два.

Потерпевший кораблекрушение не двигался со своего места, так и сидел на одеяле, с миской супа в руках. Он получил ее от француза, не сказав «спасибо» и даже не кивнув в знак благодарности. Время от времени он подносил миску к губам и отхлебывал, после чего продолжал молча наблюдать за происходящим.

— Говорить он может. Я в этом уверен, — спокойно заметил Гектор.

Что-то в поведении незнакомца тревожило Гектора. Мужчина едва поворачивал голову, но его глубоко запавшие карие глаза, такие темные, что казались черными, были очень живыми. Он переводил взгляд с одного предмета на другой, смотрел, как работает команда, поднимал взгляд на небо и паруса, следил за всем, что происходило на борту судна. Казалось, он, как человек умный и осторожный, хочет сначала понять ситуацию и свое положение здесь, а уж потом что-то сообщать о себе.

На палубу упала тень. Оглянувшись, Гектор увидел Итона, который пристально, сверху вниз, смотрел на потерпевшего кораблекрушение. Рядом с ним стоял старший боцман.

— Когда он сможет работать? — грубо и напрямик спросил капитан. — Мы только зря переводим на него еду и воду.

Арианс присел на корточки рядом со спасенным, в каких-то двух футах от него, и заглянул ему в лицо. Гектора поразил контраст между огромным светловолосым и голубоглазым боцманом и изможденным желтокожим незнакомцем, который спокойно и безразлично смотрел на голландца.

— Похоже, аппетит к нему вернулся, — заметил Арианс, увидев, что миска опустела.

— Он все еще очень слаб, — решился вмешаться Гектор.

Едва он успел вымолвить эти слова, как незнакомец внезапно поднял руку и схватил боцмана за правое ухо.

Арианс дернулся от удивления и боли:

— Laat gaan, [14]ты, сукин сын!

Но тот крепко держал его за ухо.

— Отпусти!

Незнакомец поднял другую руку. Гектору показалось на секунду, что тот сейчас ударит голландца по лицу. Но вместо этого чужак указал куда-то в сторону носа корабля.

— Чего, черт его возьми, он хочет? — заорал Арианс. Незнакомец отпустил боцмана, и тот быстро отступил на безопасное расстояние.

Потерпевший кораблекрушение медленно и неуверенно поднялся на ноги. После того, как его спасли, он встал впервые. Ухватившись за ванты и слегка покачиваясь от слабости, он указывал на горизонт, на нечто чуть севернее курса, которым следовал «Николас». Потом он повернул голову и дотронулся до мочки своего уха.

Все удивленно переглянулись.

— Что он хочет сказать? — спросил старший боцман, еще не оправившийся от изумления.