Тайна Нефертити (сборник) - Идиллия Дедусенко Страница 27

Прошло четыре года. Эйе, совершенно больной и разбитый, все-таки еще держался на троне, не желая выпускать власть из рук. Но однажды он собрал министров, пригласил Верховного жреца: Эйе, чувствуя приближение жизненного конца, намеревался назвать своего преемника. Об Анхесенпаамон и ее правах уже давно никто и не думал. Все видели, что Эйе действительно плох, и ждали развязки.

Министры с нетерпением ждали фараона. Наконец появились носилки с царем, и было видно, что он с трудом держится, чтобы не упасть. Носилки поднесли к самому трону, несколько вельмож помогли царю взобраться на него и взять в руки символы власти. Все видели, что руки его дрожат, а на бледном лице, изборожденном крупными морщинами, выступил обильный пот. Вельможи стали перешептываться: сумеет ли фараон довести церемонию до конца или завершит свой жизненный путь прямо здесь, в тронном зале. Некогда грозный вельможа, умевший подчинять себе волю фараонов, теперь представлял собой жалкое зрелище. Его силы иссякли, ибо нет ничего изнурительнее, чем борьба за власть.

Но вот по рядам вельмож прошел вздох облегчения: в зал вошли Верховный жрец и только что прибывший с границы Хоремхеб, к которому Эйе посылал гонцов. За годы правления Эйе авторитет этого опытного военачальника еще более возрос. Он фактически был правой рукой фараона, помогая решать многие международные и административные дела. Хоремхеб по-прежнему очень редко бывал при дворе, его нельзя было заподозрить ни в каких интригах. И к тому же, он был очень далек от Эхнатона, к которому многие из верховной знати, а особенно жрецы Амона теперь уже открыто выказывали свое неприязненное отношение. Когда Хоремхеб с поклоном остановился перед царем, Эйе, указывая на него дрожащей рукой, сказал:

— Вот новый фараон Египта. Если вы хотите видеть страну сильной и процветающей, вам никто другой не нужен.

Возражений не последовало: все понимали, что Эйе прав. Верховный жрец благословил этот выбор. Эйе уже не мог сам встать с трона, его унесли, а вскоре объявили о кончине фараона. Приготовленная ему гробница давно ждала его — он прожил много лет, служа трем фараонам и успев поцарствовать в стране, о славе и силе которой заботился всю свою жизнь. Вельможи перешептывались меж собой, что иногда Эйе для утверждения своего влияния пользовался недозволенными способами, но говорили об этом снисходительно, так как понимали, что без жесткой воли Эйе при Эхнатоне и Сменхкаре Египет давно бы пришел в упадок. Эйе упокоился там, где на стенах были высечены слова его любимого гимна, воспевающего солнце: «Земля существует под твоим началом подобно тому, как ты создал людей. Ты восходишь — они живы, ты заходишь — они мертвы. Это ты сам время жизни, и живут в тебе». ^[27]

Солнце Эйе погасло, а Анхесенпаамон, по-видимому, продолжала жить в одном из царских дворцов на правах других приближенных, не имеющих никакой власти. Известно, что она умерла через четыре года после Эйе в возрасте 25 лет. С ее смертью закончилась эпоха восемнадцатой династии египетских фараонов.