Остров искушений. Нереальное шоу - Роман Сидельник Страница 26

Она подняла на меня глаза, полные непонимания и разочарования. Она ждала меня в надежде, что я смогу ей помочь, а я не мог помочь самому себе.

— Твою мать! — выругался Бивень.

— Алан! — одёрнула его мать.

— Нет, нет, нет! Значит, ты был прав, Энди, и с тобой тоже произошла эта фигня.

— Расскажешь мне? — бросил я ему.

— Не сейчас, — вновь вмешалась Аманда Хук, — разве вы не видите, как напугали бедную девочку. Эва, дорогая, нам лучше прогуляться в саду.

— Нет, мисс Хук, не сейчас, — запротестовала Пристон, — я хочу послушать мистера Фернандеса.

Она не сводила с меня глаз, которые умоляли прислушаться к ней. Я не мог отказать.

— Эва, — начал я, — мистер Хук, очевидно, уже рассказывал вам кое-что из того, о чём вы забыли. Вы поделитесь со мной?

— Да.

Пристон рассказала, что помнит себя до двадцатилетнего возраста. А после — сплошь темнота. Она проснулась однажды утром в доме мисс Хук и её сына. Единственная ниточка, связывающая её с прошлым, — записка от некого Энди Фернандеса, в которой он обещал найти её и всё объяснить. Хозяйка дома заботилась о ней, а Алан каждый день в течение уже двух недель рассказывал о событиях в её жизни, участником которых был он сам.

Бивень и словом не обмолвился об истинной цели её визита на остров, за что я был ему несказанно благодарен. Не верилось, что он сам до этого додумался.

— Представляете, мистер Фернандес, Алан утверждает, что ещё совсем недавно я терпеть его не могла и даже придумала ему прозвище… Смехло, кажется.

— Да, ты настоящая выдумщица, — подтвердил я.

— Неужели и вы стали моей жертвой?

— Нет, меня ты звала Энди. Мы были на «ты». И ты мне доверяла, Эва. И сейчас должна доверять.

— Я думаю, тебе можно верить, Энди, — тихо произнесла она, глядя мне в глаза.

— А теперь я хотел бы поговорить с Аланом, а ты можешь отдохнуть и принять предложение мисс Хук.

— Да, конечно.

Она была сама кротость — полная противоположность той Эве, которая отправилась на остров с желанием отомстить кому-нибудь за смерть отца.

Когда дамы удалились, и мы с Бивнем остались в комнате одни, я потребовал объяснений.

— Послушай, Фернандес, — он перестал звать меня по имени, — мне жаль, что ты ничего не помнишь. Я вижу, что ты относишься ко мне враждебно. И это, чёрт подери, хреново.

— Слышала бы тебя мисс Хук, — укоризненно сказал я.

Он проигнорировал моё замечание.

— Знаешь, Фернандес, я надеюсь, что ты вскоре всё вспомнишь и поменяешь отношение ко мне!

Бивень вдруг перестал кривляться.

— Насчёт Эвы ты того же мнения?

— Мне она гораздо больше нравилась, когда была дерзкой девчонкой. А сейчас она… она такая нежная и ранимая, — заговорил Бивень нараспев. — Мне хочется вновь обнимать её…

— Эй, что значит вновь?

— О, совсем забыл, что ты… всё забыл. Хм, неплохой каламбур, — принялся жеманничать он.

— Послушай, Смехло, я не разобью тебе лицо только из уважения к мисс Хук, а у меня множество оснований сделать это. Тебе напомнить о Йорке, о Бобе Муне и твоих исчезновениях? Так что не выводи меня!

— Надо же, Энди, — он выделил моё имя, — а ещё совсем недавно ты называл меня другом и готов был спасти мою задницу!

Его лицо находилось в нескольких дюймах от моего. Ещё немного, и мы сцепились бы, как бойцовые собаки. Но мы отошли друг от друга, поборов раздражение.

— Возможно, я когда-нибудь вспомню об этом, — заключил я.

— Значит, что-то ты всё-таки помнишь?

— Немногое. Последнее — жеребьёвка. И мы были по разные стороны.

— Недолго…

Он расплылся в улыбке, которую я считал противной.

— Ты мог бы не скалиться? И что ты имеешь в виду под «недолго»?

— Наша милая Эва обменяла на меня Энтони Лонгвуда.

— И как ей это удалось?

— Ты помнишь про исполнение желаний?

— Когда мы первыми нашли выход из здания в Майами?

— Именно. Эва пожелала произвести обмен, чтобы мы не были конкурентами.

— Скажи, многие потеряли память?

— Абсолютно все. Кто-то помнит больше, кто-то — меньше, многих запугали… Эве повезло меньше всех, — вздохнул Алан.

— Но как вообще всё это могло случиться?

— Энди, я всё расскажу тебе, но не сейчас. У меня уйма дел, — вдруг заторопился Бивень — казалось, он хотел увильнуть от разговора. — Вечером я вернусь, и мы продолжим. Оставляю тебя маме и Эве. И прошу тебя, не очень волнуй их. И лучше поменьше болтай и больше слушай, вдруг Эва что-то вспомнит… Им незачем думать о наших проблемах. А Эве сейчас нужен покой — она и так слишком переживает. Видел бы ты её неделю назад… Ну, да ладно.

— Чем ты занимаешься, Алан?

— Ищу способ помочь Эве. Теперь и тебе, конечно… Она так красива… Но мне пора, Энди. До вечера.

Он выглянул в окно и через мгновение развернулся и направился к выходу, оставив меня одного в просторной гостиной старого особняка.

Прогулка пошла Эве на пользу. Они с мисс Хук обсуждали благоустройство сада. Никогда бы не подумал, что Пристон может заинтересоваться ландшафтным дизайном.

Я попросил разрешения воспользоваться телефоном. В обществе Аманды Хук я не мог не быть галантным. По крайней мере, я старался таким выглядеть.

Человека, которого я назвал про себя дворецким, звали Кларк Тонкин. Он проводил меня в уютную комнату, в центре которой располагалась софа. Перед ней стоял столик с телефоном и толстенной телефонной книгой. Что ещё скрывает за своими стенами этот дом?

Я набрал номер денверского участка и попросил соединить с Мэдисоном. Я представил шефа, развалившегося в кресле.

— Что нового, Энди? — поинтересовался он.

— Я в доме Хуков. Пока никакой значимой информации. Для меня что-нибудь было? Я имею в виду мои запросы.

— Нет, Энди, ничего. Когда думаешь возвращаться?

— Пока не знаю. Думаю, задержусь здесь на неделю. Звоните, если появится информация.

— Конечно. Ты ещё не был в полиции Остина? У меня там работает старый приятель — Билл Рид. Скажешь, что от меня, он поможет, если возникнет необходимость.

— Ок, шеф. Буду иметь в виду. Я завтра позвоню снова.

— Конечно, Энди. Держи меня в курсе.

Нет уж, я никому ничего не скажу, пока мне самому всё не станет понятно.

Я вернулся в гостиную. Аманда с Эвой обсуждали обеденное меню.

— Я неплохо готовлю. Если вы разрешите мне…