Ассегай - Уилбур Смит Страница 26

Зрители, ритмично прихлопывая, подхватили:

Быть ему могущественнейшим из охотников!

Дай ему силу охотника.

Между тем Лусима, закончив с приговорами, пошла по кругу под ускоряющийся ритм хлопков, все быстрее и быстрее, извиваясь и вертясь, пока смешанный с охрой пот не побежал струйкой меж грудей. В какой-то момент она бросилась плашмя на львиную шкуру перед Леоном; глаза ее закатились, в уголках рта выступила пена. Все тело содрогалось в беспрестанных судорогах, ноги били воздух, зубы скрежетали, в горле хрипело и клокотало.

— Дух вошел в нее, — шепотом объяснил Маниоро. — Сейчас она будет говорить его голосом. Задавай вопрос.

— Лусима, избранница Великого Духа, сыновья твои отправляются на поиски вождя слоновьего племени. Где нам искать его? Укажи путь.

Голова Лусимы затряслась, мотаясь из стороны в сторону, дыхание еще больше сперло, но потом через сцепленные зубы, словно найдя щель в горле, пробился хриплый, неестественный голос.

— Ступайте за ветром и слушайте голос сладкоголосого певчего. Он укажет дорогу.

Лусима судорожно вздохнула и села. Глаза ее прояснились, будто с них спала пелена. Как-то странно, словно видя в первый раз, шаманка посмотрела на Леона.

— Это все? — спросил он.

— Больше у меня нет ничего, — ответила она.

— Я не понял. Кто такой этот сладкоголосый певчий?

— Я передала тебе все послание. Если богам угодна ваша охота, вы все поймете в свое время.

С самого начала Лойкот тенью ходил за Леоном, но при этом держался на почтительном расстоянии. Вот и теперь, стоило Леону сесть у костра вместе с дюжиной старейшин, как мальчишка бесшумно появился за спиной. Участия в разговоре он не принимал, однако слушал внимательно, ловя каждое слово.

— Я хочу знать обо всех передвижениях людей и животных как по долине, так и по землям, лежащим за Килиманджаро и Меру. И еще я хочу, чтобы все сведения о таких передвижениях доставлялись мне как можно быстрее.

Выслушав пожелание, старейшины оживленно обсудили его между собой. Похоже, у каждого имелось на этот счет собственное мнение. Следить за ходом дискуссии Леон не успевал, знание языка позволяло лишь улавливать отдельные аргументы и возражения.

Сидевший рядом Маниоро шепотом переводил.

— На землях масаи много людей. Ты хочешь знать о каждом? — спрашивали старики.

— О ваших людях мне знать ничего не надо. Меня интересуют только чужаки, белые, особенно була матари. — Була матари масаи называли немцев. В буквальном переводе это означало «ломающие камень» — первые немцы были геологами, которые постоянно носили с собой молотки и брали повсюду образцы горных пород. — Я хочу знать о передвижениях була матари и их солдат-аскари. Хочу знать, где они строят стены или копают ямы, куда ставят свои большие пушки, бундуки мкуба.

Разговор затянулся допоздна, тем не менее к единой точке зрения участники совета так и не пришли. В конце концов один из них, беззубый старик, единолично взявший на себя обязанности выразителя общего мнения, произнес судьбоносные слова:

— Мы подумаем об этом.

Все поднялись и потянулись к своим хижинам. Леон и Маниоро остались одни. И тут из гущи кустов у них за спиной донесся тихий голосок:

— Ничего они не решат. Будут думать и говорить, а потом снова думать и снова говорить. И ничего вы от них не услышите, кроме звука их голосов. Уж лучше слушать ветер в верхушках деревьев.

— Ты выказываешь неуважение к старейшинам, Лойкот. Это плохо, — укоризненно сказал Маниоро.

— Я — морани и уважение выказываю тем, кого сам выбираю.

Леон понял и рассмеялся.

— Вылезай-ка из темноты, мой славный воин, и покажи нам свое честное лицо.

Паренек ступил в круг огня и уселся между мужчинами.

— Лойкот, когда мы шли с тобой к железной дороге, ты показывал мне следы большого слона.

— Помню.

— А потом ты его следы видел?

— Я видел его в полную луну, когда он ходил в лесу около нашего лагеря.

— Где это?

— Мы пасли скот возле курящейся горы богов. Это в трех дня пути отсюда.

— С тех пор здесь прошли сильные дожди, — сказал Маниоро. — Тропинки будут размыты. К тому же после полной луны прошло много дней. Слон мог уйти далеко на юг, даже до озера Маньяра.

— Если не начать охоту с того места, где слона видел Лойкот, то откуда? — спросил Леон.

— Сделаем так, как советует Лусима. Последуем за ветром.

Когда они на следующее утро спустились с горы, ветерок, теплый и тихий, дул с запада. Высоко в небе проплывали облака, похожие на огромные галеоны под белыми парусами. Достигнув дна долины, отряд повернул по ветру. Открытые пространства преодолевали легкой трусцой, в лесу шаг сбавляли. Маниоро и Лойкот шли впереди, разбираясь в тысячах покрывавших землю следов, порой останавливаясь, указывая Леону на те, что требовали особого внимания. Ишмаэль со своим огромным узлом постепенно отставал и через какое-то время пропал из виду.

Дувший в спину ветер уносил их запах вперед, и пощипывавшие травку животные, уловив приближение человека, поднимали головы и настороженно смотрели на охотников. Потом стадо раздвигалось, пропуская людей и наблюдая за ними с безопасного расстояния.

Трижды за утро им попадался след слона. Там, где прошли великаны, остались поломанные и ободранные добела, сочащиеся соком ветки. Над кучами свежего помета вились тучи насекомых. У следопытов эти знаки интереса не вызвали.

— Молодые, — заметил Маниоро. — Не в счет.

Немного дальше Лойкот нашел другой след.

— Очень старая слониха, — рассудил он. — У нее от старости подошвы стерлись.

Часом позже Маниоро указал на еще несколько свежих отметин.

— Здесь прошли пять самок. У трех слонята.

Солнце приближалось к зениту, когда шедший впереди Лойкот внезапно остановился и вытянул руку, указывая на громадную серую тень в колючем редколесье. Тень шевельнулась, как будто какая-то крупная птица лениво взмахнула огромными крыльями. Охотники быстро свернули и с замиранием сердца двинулись в обход, пока ветер не донес до великана запах человека. Судя по размерам, в чаще был взрослый самец. Животное спокойно обрывало молодые, сочные ветки, но стояло к ним задом, так что бивней видно не было. Ветер не менялся, и им удалось подобраться достаточно близко: Леон уже различал жесткие волоски на потертом хвосте и колонии красных клещей, свисавших похожими на виноградные гроздьями с морщинистого ануса. Маниоро подал знак — приготовиться. Леон снял с плеча и, держа палец на предохранителе, взял наизготовку тяжелую двустволку. Оставалось только дождаться, пока слон повернется, чтобы рассмотреть клыки.

Настолько близко к слону Леон еще не подходил и теперь был ошеломлен размерами животного. Перед ним как будто выросла скала из серого камня, заслонившая собой полнеба. Слон вдруг повернулся, раскинул уши и в упор посмотрел на Леона с расстояния в дюжину шагов. Густые ресницы обрамляли маленькие слезящиеся глаза, под которыми пролегли темные канальцы. В темных зрачках переливался отраженный свет, и они казались двумя крупными бусинками из полированного янтаря. Леон медленно поднял ружье, но выстрелить не успел — Маниоро сжал плечо цепкими пальцами.