Веспасиан. Трибун Рима - Роберт Фаббри Страница 25

Упряжки мчались по прямой, выводящей к беговой дорожке справа от спины. Там, в ста семидесяти шагах далее, от поворотного столба на оконечности спины до внешней стены проходила белая линия – миновав ее, колесницы могли избрать любую траекторию. Расположение стартовых боксов по косой гарантировало то, что все двенадцать квадриг, набрав скорость свыше сорока миль в час, пересекут белую линию практически одновременно.

Рискованная затея Евпрепа не увенчалась успехом: он и Гентий почти одновременно миновали край барьера, разминувшись с ним буквально на расстоянии вытянутой руки. Вместо того чтобы забрать влево и помчаться по дорожке, Гентий правил по прямой, отжимая Евпрепа от центральной линии и приведя его колесницу в опасную близость с упряжкой «зеленых», пытавшейся подрезать соперника. Оказавшись перед угрозой быть зажатым сразу двумя конкурентами, Евпреп откинулся назад, натягивая обернутые вокруг талии вожжи, и принял влево. Его колесница резко замедлила ход. Когда Гентий пролетел дальше, Евпреп взял левее, проскочив прямо за кормой у «белого», и погнал по дорожке, ближайшей к спине. «Синие» на трибунах взвыли при этом отважном маневре, сотрясая воздух и срывая глотки.

Гентий, не спеша отказываться от избранной тактики, продолжал лететь по прямой, вынуждая «зеленую» упряжку справа оставить попытки подрезать его и принять правее, оттесняя следующую квадригу. Это вызвало цепную реакцию уклонения вправо по всей линии. Занимавший крайнюю позицию второй возничий «красных» заметил грозящую ему опасность и быстро придержал коней, как раз когда ближайшая к нему колесница «белых» выскочила прямо перед ним. «Белый» отчаянно пытался принять влево, но ему мешали соседи. Его внешняя лошадь задела стену, вырвав из плеча большой кусок мяса. Животное пошатнулось, понурив голову. Инерция влекла колесницу вперед, копыта бедняги взмыли в воздух. Полный ужаса визг коня прервался, когда под весом задней части туловища шея его сломалась. Колесница наскочила на тело и опрокинулась набок, выбросив возницу, которого три оставшихся головы упряжки потащили дальше по арене. Несчастный лихорадочно хватался за нож. Тут постромок, соединявший павшую лошадь с колесницей, натянулся, и хрупкая повозка с громовым треском разломилась надвое. Мгновение спустя беспомощный возница уже скользил, увлекаемый тремя из обернутых вокруг талии вожжей. Но присоединенный к четвертой мертвый конь сработал как якорь. Раздираемый разнонаправленными силами, человек подлетел, его ребра затрещали, а позвоночник отделился от таза. Три убегающие лошади вздыбились, сдержанные натяжением, но четвертая вожжа лопнула, и они рванулись далее, влача за собой обломки колесницы и переломанного, лишившегося чувств наездника.

– Обожаю первый поворот! – проревел Гай спутникам. – Веспасия, твой Гентий выполнил ловкий маневр – полагаю, мы уже лишились своих денег, хотя гонка едва только началась.

– Да, но он выбил одного из своей же фракции, а ваш «синий» на два корпуса впереди остальных, – возразила матрона, пока лидирующая колесница «синих» стала осуществлять вслед за своим хортатором первый разворот на сто восемьдесят градусов.

Евпреп замедлил упряжку, прижимаясь как можно ближе к поворотному столбу – он откинулся назад и влево, чтобы колесница не опрокинулась. Завершив поворот, возница щелкнул бичом, гоня коней по ближней к спине полосе, тогда как остальные десять квадриг летели за ним по пятам.

– Ему не следует так быстро выматывать лошадей, Гай, ведь впереди еще три мили, – прокричал Тит.

– Верно, но «белый» Веспасии и второй возница «красных» здорово его поджимают, да и лидер «зеленых» набирает ход, – пропыхтел Гай, весь раскрасневшийся от возбуждения.

Вторая и третья упряжка «синих» с визгом миновали узкий поворот сразу за «зеленым». Ездоки щелкали над головами коней бичами и подгоняли их криком. Прибавив в скорости, они почти поравнялись с ним. Не намеренный оказаться зажатым между спиной и двумя соперниками, «зеленый» принял вправо, тесня ближайшего к себе участника гонки. Не имея возможности уклониться, не повредив товарищу, «синий» решил рискнуть, но не сдаться, и, приготовив нож, стал забирать влево, оттесняя «зеленого» к спине. Хрупкое колесо рассыпалось, задев преграду, и вся повозка ударилась о стену. Возница в мгновение ока перерезал кинжалом вожжи и, не глядя, упал назад, прямо под копыта настигающей «белой» квадриги. И исчез в облаке пыли и кровавых брызг. Облегченная колесница взмыла в воздух, обрушившись на взмыленные спины коней, а затем ударила «синего», выбив из его руки нож, а затем и самого колесничего из повозки. Идущая следом «белая» упряжка врезалась прямо в обломки. Две ее коренные лошади переломали ноги в напрасной попытке перепрыгнуть через преградившее им путь чужое дышло. Остальные четыре колесницы сумели увернуться. На арену высыпали рабы, спешащие убрать обломки прежде, чем гонщики снова достигнут этого места.

Евпреп приближался к развороту, завершавшему первый круг. Его хортатор сигналил, что в слепой зоне за углом нет остатков крушения. Возница замедлил ход, прижимаясь к спине. Но Гентий и «красный» гнали вовсю, выбрав более продолжительную, зато скоростную траекторию.

– Они пытаются обогнать его по внешней стороне! – вскричала Веспасия, на миг забыв про подобающие матроне приличия.

Один из семи бронзовых дельфинов, установленных в ряд на оконечности спины, был опущен в знак того, что гонщики завершили первый круг.

Вопреки воцарившемуся буйному возбуждению, Веспасиан не отрывал взгляда от императорской ложи, надеясь еще раз заглянуть в эти прекрасные глаза. Те неотрывно следили за гонкой, но юноша чувствовал, что девушке требуется усилие, чтобы не смотреть по сторонам.

Он вернулся к происходящему на арене. Восемь уцелевших упряжек обогнули угол в дальнем конце стадиона и теперь приближались к местам сенаторов. Хортаторы отчаянно указывали на место крушения «зеленой» и «синей» колесниц, и квадриги лихорадочно маневрировали среди облаков пыли, избегая обломков. Убирающие их рабы с ужасом заметили несущиеся на них повозки и опрометью кинулись по сторонам, бросив остов в десяти шагах от спины. Двое хортаторов лихо перепрыгнули через препятствие, заслужив одобрительные возгласы зрителей. Евпреп, осознав, что единственным выходом остается проскочить между обломками и центральным барьером, нацелился на самую середину проема. Отстававший на полкорпуса «красный», рыжеволосый кельт, обеспокоенно посмотрел на едущего справа Гентия, но тот отказался уступать дорогу, не оставив кельту иного выбора, как притормозить и последовать за Евпрепом. Его задержка не только позволила Евпрепу и Гентию вырваться вперед, но и помогла настигающему «синему» поравняться с «красным», и они вместе обогнули поворотный столб в конце второго круга.

Второй дельфин нырнул вниз, и Веспасиан снова отважился бросить взгляд в императорскую ложу. Ценис там не оказалось. Юноша всмотрелся внимательнее: Тиберий говорил что-то стоящему справа Азинию, за ними виднелась Антония. Кроме них в ложе находились Сеян и четверо его преторианцев, все у задней стенки.

Гай заметил огорчение племянника.

– Перестань высматривать девчонку, дорогой мальчик. Госпожа, скорее всего, услала ее с каким-нибудь поручением. Ну же, ты пропустишь гонку, уже почти середина.