Брат Третьей степени - Уилл Л. Гарвер Страница 25

В вечер, когда должна была состояться новая встреча, я получил от Иолы записку с приказом оставаться дома и продолжать всю следующую неделю делать то же самое, что и в течение прошедшей. В записке не содержалось никаких пояснений. Без замечаний и вопросов я вернулся в свою комнату и, чтобы остановить мысли, которые теперь разбегались, как никогда, выбрал предметом дальнейших размышлений эго. Следуя определенным правилам, я запер дверь, выключил лампу и сел в кресло. Несколько мгновений внутри ощущалось легкое волнение, но, поскольку я был настойчив, оно прошло, и мой ум сосредоточился на выбранной теме. Концентрация становилась все более устойчивой, легкая боль начала пульсировать в голове. Затем она прошла, и оцепенение, начавшись с ног, охватило все тело. В то же самое время между глаз возникло тянущее ощущение, и пылающий огонь залил мой мозг.

В этот миг я почувствовал какую-то сильную энергию с правой стороны, и меня охватил страх. Я открыл глаза, прежде закрытые для усиления концентрации, и — мой Бог! Вокруг меня сиял белый свет, а непосредственно за его пределами, во тьме, наполненной потоками красного цвета, кишели сонмы ужасных созданий — полулюдей, полуживотных чудовищных форм, черты их носили печать порока. С криком я вскочил. Свет тут же исчез, тени рассеялись, и я остался один в комнате. Все мое тело сотрясала дрожь. Я зажег лампу и постепенно успокоился. «Должно быть, я зашел слишком далеко, испытывая демонов воздуха, — сказал я сам себе. — Если таким образом вызывать элементалов, не обладая достаточной силой власти над ними, можно обречь себя на безумие».

Пролетела еще одна неделя. Я полагал, что хорошо справился со своим заданием. Подошел вечер четверга — время очередной встречи. Не получив никаких противоречащих этому указаний, я велел заложить экипаж и отправился в собрание. Женщина в маске указала мне пройти в дверь справа, как прежде, и, войдя, я очутился перед дамой, которую уже видел и знал как мадам Петрову. Не говоря ни слова, она жестом предложила мне сесть на стул и несколько минут рассматривала меня проницательными голубыми глазами. Я выдержал ее взгляд. Наконец, она произнесла:

— Брат, ваша наставница проинформировала меня, что вы хотите вступить в шестой уровень. Так ли это?

Я полагал, что уже являюсь его членом, но, будто читая мои мысли, она сказала:

— Нет, пока вы всего лишь соискатель. Вступление возможно, только когда имеется поручительство знающего вас члена Братства. Ваша руководительница, — нам она известна под именем Иолы, — поручилась за вас. Да будет вам известно: поступив так, она взяла на себя серьезную ответственность, так как, если вы потерпите неудачу, она разделите вами все неизбежные последствия. Итак, будьте откровенны: не просила ли вас ваша наставница сделать этот шаг?

— Разве лишь косвенно — рассказывая мне о величайших высотах, которых нужно достичь. Я обратился с прошением по своей свободной воле, а не по ее настоянию.

— Это хорошо. Значит, вы берете всю ответственность на себя?

— Да, — подтвердил я.

— Осознаете ли вы, какие обязанности и какую ответственность это влечет за собой?

— Я принимаю все, что бы ни произошло, я желаю испытаний и готов к ним.

— Любите ли вы своего учителя? — вдруг спросила она.

— Так сильно, как только может любить человек, — ответил я, не раздумывая.

— Тогда не допустите провала! Помните: если это случится, она тоже обречена. — И тут, будто по тайному сигналу, вошла Иола. На ней было привычное белое платье, но ее прекрасное лицо не скрывала вуаль, и длинные густые локоны спадали на плечи.

— Снимите маску, — приказала мне мадам и повернулась к Иоле. — Сестра, знаете ли вы его, принимаете ли, признаете ли как своего брата?

— Да, — ответила моя любимая без колебаний и пристально посмотрела на меня.

— Тогда наставьте его в учениях этого уровня. Мы возлагаем на вас ответственность за любую неудачу. — Мадам обернулась ко мне. — Брат, наша любимая дочь и сестра обучит вас положенным тайнам. И если вы любите ее, как свою душу, никогда, пока живы, не разглашайте их. Пусть пытка — наложите печать на свои уста. Пусть наказание и позор — будьте тверды в своем молчании.

— Клянусь, что никогда не заговорю, пока не получу на то разрешения, — пообещал я торжественно.

— Тогда — вперед. Будьте настойчивы, преодолейте все преграды, и мы встретимся снова.

По ее знаку Иола провела меня в боковую комнату. Когда дверь закрылась, мы сели друг против друга за центральным столом, и она, подавшись вперед и глядя на меня ласково, попросила:

— Клео, расскажи мне об опыте, который был у тебя неделю назад в твоей комнате.

— Откуда ты узнала об этом? — удивился я.

— От той части меня, что есть в тебе, — ответила она, улыбаясь.

— Не могла бы ты объяснить подробнее?

— Лучше, если ты узнаешь обо всем из собственного опыта. Объяснять то, что доступно лишь чувствам, которые у тебя еще не раскрылись, значит, только усугублять таинственность. Ты едва ли поймешь вещи, выходящие за пределы твоего личного опыта. Когда же с нашей помощью пробудятся из латентного состояния и разовьются твои высшие способности, все тебе станет ясно. А теперь рассказывай.

Я поведал о том, что произошло, как на духу. Иола выслушала очень внимательно и сказала:

— Последние три моих предупреждения, брат, предназначались для того, чтобы ты избавился от страха, сомнений и эгоистической любви — трех величайших врагов знания. Ты, очевидно, забыл об этом или не смог сделать то, о чем я говорила, ибо страх, — а отсюда и мысли о себе, — вызвал это астральное видение. Помни: пока ты чист и мысли твои бескорыстны, тебе нечего страшиться. Тот белый свет, что сиял вокруг тебя, покуда бел, непроницаем для всех порочных внешних сил, видимых и невидимых, и защищает от них. Остерегайся зла, скрытого в тебе самом, и тогда не будет нужды бояться любого зла, которое может быть вовне. Боги не оставляют того, кто чист, без защиты; он находится под их опекой, даже если и не знает об этом. К тому же ты теперь являешься членом Великого Белого Братства, и могущественные Братья-Покровители всегда незримо присутствуют вокруг нас.

— Сестра, твои слова напоминают наставления моих родителей. Я очень хочу больше узнать о Великом Братстве, его Учителях, о моих отце и матушке, ждущих меня там.

— Всему свое время, брат, вечные положения закона нельзя отменить ради удовлетворения твоего нетерпеливого желания. В Великое Братство нельзя ввести, ты должен вырасти до него. Кое-что тебе уже сообщили о твоих благородных родителях, сейчас я могу лишь сказать, что они живы и являются членами возвышенной Третьей степени.

— А моя сестра Эсмеральда?

— Она тоже жива, и ты скоро встретишься с ней. А теперь перейдем к нашим занятиям.

Иола достала из складок своего одеяния и положила на стол свернутый в трубочку пергамент, похожий на тонкую кальку и выглядевший очень древним. На нем была странная комбинация цифр, знаков, букв, цветов, изображений растений и животных, а по углам — четыре аллегорические сцены.