Рижский бальзам на русскую душу - Дария Юрьева Страница 25

Хорошо, что напомнили, а то Михаил совсем забыл песню, распеваемую в пионерском лагере. Петь непотребные куплеты, задавать бестактные вопросы и вспоминать прошлое – возбранялось. Зачем напоминать, что Россия освободила Болгарию от турецкого ига? Следом началась неподдельная дружба, а во вторую мировую войну болгарские войска вместе с гитлеровскими оккупантами пошли в сторону Москвы. Позже, Болгария чуть ли не вошла шестнадцатой республикой в Союз, а в наши дни политики на площадях Софии выступают с предложением снести памятник Алеше, «Болгарии русскому солдату», якобы препятствующему открытию одних ворот и закрытию других. Неизменным в Болгарии остается лишь вечное Черное море и желтый золотистый песок, покрывающий побережье. Волны, не оставляя следов, тысячелетиями омывают берега, которыми не перестают восхищаться целые поколения людей.

Михаил отвлёкся, потеряв связь с сидящими за столом людьми. Кричащий фальцет Ники, поблагодаривший, в лице директора, коллектив ресторана за отличное обслуживание вернул его к происходящим событиям. Произнесенные слова сухо повторили сделанную запись в книге отзывов, о существовании которой она не догадывалась до сегодняшнего вечера. Директор еще раз поблагодарил за столь лестный отзыв о работе, объяснив, что благодарности посетителей мало что значат, но их периодическое появление положительно воспринимается инспектирующими организациями. Господин Цоев предложил отдыхающим остаться на несколько часов за столом, за которым они сидят, чтобы насладиться вечером и, пожелав успеха, удалился. Вместе с ним поднялась и студентка Альвина, увидев в дверях высокого полного юношу с короткой стрижкой, держащего в руках дорогую лампу, разрисованную яркими, восточными цветами. Стремительно, как порыв ветра, она бросилась к нему в объятья.

– Посмотрите, с какой радостью она бежит навстречу,– сказала тётя Ника. – Вчера вечером, когда вы отделились от группы, у нее было совсем другое настроение. Нас увезли на пароходе в какую-то дыру и показывали бесплатный концерт казахского ансамбля. Дикие пляски, как и все советское искусство, раздражали Альвину и меня. С середины представления мы ушли из освещенного зала в темень и кое-как добрались до бара гостиницы, где не нашли ничего интересного. Всюду был смрад от табачного дыма. Продолжительное время мы уныло стояли с бокалами в углу бара и с отвращением пили дешёвое красное вино, напоминающее теплую кровь. Лишь к концу вечера счастье улыбнулось нам, когда появился ухажер, поднявший нам настроение и скрасивший существование. Альвина ожила. Полилось шампанское. Мальчик старался выглядеть щедрым и увез нас в ночной клуб.

Михаил взглянул на ухажера Альвины, не понимая, чем ее мог прельстить новый друг. В группе имелись мужчины интересней, но дело видимо было не в красоте и стати, а в финансовых возможностях. Он вспомнил вопрос Альвины на собеседовании, прозвучавший весьма странно.

– Будут ли в Болгарии иностранцы?– спросила она.

– Все болгары для нас иностранцы – прозвучал компетентный ответ.

По скривившимся губам молодой женщины проскользнуло разочарование. Стало ясно, что ответ не удовлетворил ее. Однако уточняющего вопроса не последовало. Альвину интересовали не какие-то иностранцы, а иностранцы с твердой валютой. Михаил много слышал о профессии, в которой девицы получают удовольствие за деньги, но сидеть с их представительницами за одним столом ему еще не доводилось.

– Что изучает Альвина?– спросил Михаил.

– Иностранные языки.

– В каком институте она учится?

Ника рассмеялась

– Она такая же студентка, как я её тётя. Перед поездкой в Болгарию мы договорились о том, что она представляет меня тетей. Чтобы избежать излишних вопросов о разнице в возрасте двух женщин, державшихся постоянно вместе, мы представляемся родственниками.

– Вас, как и ее, интересуют мужчины?– спросил Михаил.

– Разумеется. Расставшись с мужем, я осталась одна и, естественно, находилась в поиске мужской половины, проще сказать мужиков. Учитывая возраст, Альвина имеет передо мной преимущества. Я же, имея богатый опыт, наставляю ее.

– Вы ее осуждаете?

– Осуждаю?.. Поддерживаю, прежде всего в том, что она общается исключительно с иностранцами.

– А чем занимаетесь вы?-спросил Михаил.

– Чем я только не занимаюсь… Много лет стояла за стойкой, барменшей… Хлопотная работа требовала затраты многих сил и пришлось снизить обороты. С годами мой дом превратился в склад, в котором я сижу и принимаю посетителей. Формально, я не отношусь к тунеядцам и за меня на предприятии работает моя трудовая книжка. На самом деле я тружусь, как пчелка, в поте лица и жужжу над лежащими в доме товарами, прежде чем развести их по точкам.

За стойкой бара ресторана Ника заметила знакомую..

– Пришла барменша, с которой мы договорились встретиться – пояснила Ника.