Во времена Николая III - Борис Юрьев Страница 25

Прибывший в гости к Михаилу друг детства Алексей Куровский получил травму и попал в больницу. Консилиум, осмотрев пациента, вынес серьёзный вердикт, согласно которому больному надлежало минимум, как месяц, пролежать в стенах больницы Красного Креста. Через несколько дней, по прошествию кризиса, Алексей почувствовал себя настолько стабильным, что собирался закрыть бюллетень и покинуть больницу. Дежурный врач, однако, посоветовал ему не строить из себя героя и не торопиться выписываться. Он предложил ему побыть еще некоторое время под медицинским наблюдением, раз представился такой благоприятный случай.

Досадуя на неизбежность длительного пребывания в медицинском учреждении, Алексей принял предложение. Размышляя о бренности мира и на ходу рассматривая прослужившую долгие годы пижаму, потерявшую свои первоначальные коричневые и синие цвета в полосочку, он брёл по длинному коридору в палату. Через окно на него повеяло дуновением разгорячённого спора. Не выглянуть и не рассмотреть в чём там дело, было выше его сил. Во дворе, залитым солнцем, у открываемого газетного киоска столпились и галдели больные в полосатых пижамах, а также немногочисленные, легко отличимые по одежде горожане, которые приехали для того, чтобы посетить родных и знакомых, жаждущих новостей. Всех интересовали вновь привезенные газеты и журналы. Алексею стало интересно, как жила без него несколько дней страна и каков её повседневный ритм. Длинный хвост очереди у газетного киоска, который предстояло выстоять, не согревал душу. Барометр настроения упал ещё ниже, когда он представил, что постигшая участь коснется его и завтра, и послезавтра. Стоять бесцельно на жаре изо дня в день не устраивало его, несмотря на достаточность свободного времени. Скукота донимала. Спускаясь во двор, он мечтал срочно что-нибудь предпринять.

Пристроившись в конце очереди, Алексей терпеливо стоял, почти не продвигаясь вперед. Он старался не обращать внимания на гомон толпы, лезущей через головы рук и бесчисленное количество подходящих старожилов в полосатых униформах, пытающихся влезть без очереди и утверждающих, что они с утра здесь стояли. Очередь, наконец, приблизилась к заветному киоску. Алексей просунул руку с деньгами в окошечко, поправил пенсне и, изображая интеллигента, вкрадчиво произнес:

– Мне, пожалуйста, все республиканские газеты.

Киоскерша внимательно посмотрела на поправленное пенсне, положительно оценила невозмутимость и вежливость покупателя, отобрала и положила на прилавок имеющиеся газеты республиканского подчинения. Собрав газеты, Алексей степенно положил сдачу в карман, свернул чуть наискосок голову, поднял ее, вытянув шею, и, не меняя положения, как гепард, бегущий за добычей, описал полукруг и встал в конце не уменьшающейся очереди. Выстояв её, он поправил пенсне и вкрадчиво произнес:

– Мне, пожалуйста, все республиканские газеты.

Киоскерша стала механически производить подборку нужных газет, но, будто о чем-то вспомнив, обернулась и, увидев знакомого покупателя с кипой газет в руках, застыла. Справившись с чувством недоумения и вспомнив, что клиент всегда прав, она подала все имеющиеся газеты республиканского подчинения и голосом, прозвучавшим, как эхо, выдохнула.

– Пожалуйста,– невозмутимо сказала она, передавая газеты.

– Чего только не случается в больнице. Интересно, в каком отделении он лечится? – подумала киоскерша.

Приподняв руки и чуть оттопырив их в стороны, изображая самолет с зажатыми на концах крыльев газетами, Алексей описал полукруг и снова встал последним в длинной очереди. Киоскерша, высунувшись из окна и руками расчистив угол обзора от покупателей, проследила путь Алексея и, не выпуская его из поля зрения, проследила, как он приближается к концу очереди, медленно двигающейся к киоску. Алексей повторил свой манёвр. Выстояв очередь, он в порядке очереди подошел к киоску. Произнести заветные слова ему не удалось. Не успел он открыть рот, как из окошка высунулось круглое женское лицо и объявило ранее слышимую фразу.

– Да, да, я знаю,– вещал предупредительный голос,– вам нужны все республиканские газеты.

– Да,– скромно ответил Алексей, потупившись и кивая головой.

На следующий день ему не пришлось выстаивать длинную очередь. Встав в конце за газетами у открывшегося киоска, он услышал командный голос продавщицы.

– Пропустите подошедшего больного вперед,– как бы оправдываясь, и как можно мягче, но достаточно громко добавила она,– пропустите его без очереди.

Для наглядности, перейдя на язык жестов, чтобы исключить возможные провокационные возражения, она покрутила пальцем у виска, разъясняя покупателем, что ему нужны все газеты республиканского подчинения.

– Ну и что? – донёсся голос из толпы.– Мне тоже нужны республиканские газеты.

– Ему нужны все республиканские газеты,– спокойно, как опытный врач разговаривает с пациентом в филиале Ганушкина, пояснила продавщица, делая ударение на слове «все».

Вразумительное ударение насчёт всех республиканских газет многое объясняло. Особенно вразумительным показался повторный жест продавщицы, покрутившей пальцем у виска. Понятливый покупатель, будучи в здравом уме, на всякий случай замолчал. Скособочась, Алексей продефилировал вдоль очереди, раскланялся с шутником, которому тоже нужны республиканские газеты, и величественно произнес, обращаясь не столько к продавщице, сколько к толпе: мне нужны «все» республиканские газеты. Сказал и замер, разведя руки в стороны.