Яд для Наполеона - Эдмундо Диас Конде Страница 24

— Каждое слово, ваше превосходительство.

— Наряду с некоторыми другими направлениями, — министр извлек белоснежный платок и промокнул им губы, — я занимаюсь выявлением шпионов англичан, или, что то же самое, стою на страже политической стабильности, безопасности императора и спокойствия в государстве. Агентов я вербую во всех слоях общества, и они действуют в любой стратегической точке столицы империи. Так вот, единственный достойный выход для такого, как вы — превратиться в инкогнито, стать тайным агентом на службе существующего строя. Для вас это будет несложно. Перед вами действительно многообещающая карьера. А оставить без применения ваш талант было бы непростительным преступлением. Ваша судьба, так сказать, неизбежна и… — министр запнулся, подыскивая точное слово, — естественна, не так ли? Используя свое положение, вы должны будете заводить знакомства, устанавливать контакты, вести светскую жизнь, общаться и, об этом нелишне упомянуть, выполнять получаемые указания, а также детально и своевременно меня информировать.

— Вы делаете мне честь, ваше превосходительство! — искренне воскликнул Жиль.

— Считайте, что сегодня вам представился случай кровью смыть кровь и исправить неверный шаг, который привел бы вас прямиком на гильотину. Служите хорошо, и ваше положение всегда будет завидным. Но имейте в виду: пепел нищего будет захоронен под вашим настоящим именем, то есть тем ненавистным именем, которое вы отвергли. Вы согласны?

— У меня есть варианты?

— Никаких. Однако вам придется еще многому поучиться, — отметил Фуше, внимательно глянув на его дрожащие руки.

— В таком случае, я имею честь принять ваше предложение.

— И помните, если вы не оправдаете мое доверие, я не удовольствуюсь обычной казнью. Я сделаю так, что вас заживо похоронят в самой зловонной яме. Вы будете постоянно чувствовать себя более одиноким и никчемным существом, чем был при жизни покойный Франсуа де Меневаль, вы меня поняли?

— Конечно, ваше превосходительство.

— Поступайте, как я, виконт, будьте в теории революционером и консерватором в политике. До нашей встречи вы оставались всего лишь сыном буржуа, теперь же вы — нотабль и записаны в реестрах как отпрыск бывшего дворянского рода. Любопытно, что во времена Террора, когда я был проконсулом при Комитете общественного спасения, любой, кто продолжал использовать старые формы уважительного обращения, попадал под подозрение и на него следовало доносить. Подумать только, как всё меняется… Заглядывая вперед, могу сказать, что дальше жизнь будет меняться для вас в лучшую сторону.

— Прошу прощения, ваше превосходительство. Что вы имеете в виду?

Сквозь маску мелькнуло едва приметное движение лицевых мускулов — словно маске удалось слегка измениться.

— Хотя после падения отжившего строя и отмены феодальных прав семейство Меневалей утратило часть состояния, ваше наследство не так уж мало. Если мне не изменяет память, вмененный вам к уплате в казну поземельный налог составляет две тысячи триста франков. Тем не менее, — министр поднялся, — не стоит пытаться убеждать меня, будто ваши амбиции удовлетворены этим, ведь так?

— Скажите, ваше превосходительство, чего мне недостает, чтобы завоевать ваше доверие?

— Дело не в том, чего вам недостает, а в том, что у вас в избытке. Вы, случайно, не обращали внимания на мочку своего левого уха?

Вопрос министра ошеломил Жиля, лицо у него окаменело, но длилось это не более секунды.

— Как я мог упустить! — прошептал Жиль.

В тот же миг он встрепенулся и, словно под воздействием скрытых пружин, функционирующих помимо его воли, принялся лихорадочно шарить по карманам, достал сложенный белый платок, а затем и то, что искал.

Это была небольшая изящная вещица, скорее произведение ювелира, нежели холодное оружие. Миниатюрные ручка и ножны переливались перламутровой отделкой. Жиль обнажил лезвие, провел по нему ногтем указательного пальца и твердой рукой, не раздумывая, отсек себе половину левой мочки. Пытаясь остановить кровь, прижал к уху платок.

Фуше, полуприкрыв глаза, с тенью улыбки на устах произнес:

— У подъезда вас ждет экипаж. Начинается дождь. — Жиль сделал глубокий почтительный поклон. — Да, кстати. Лакей… некто Клод Бейль… вчера ночью в одном из парижских переулков его обнаружили мертвым. Старик злоупотреблял выпивкой. Дело дошло до галлюцинаций и навязчивых идей: он упорно рассказывал в полиции какие-то нелепицы. Дескать, у его хозяина не было половины мочки. Бедняга. Мне его искренне жаль. — Закончив говорить, министр позвонил в колокольчик.