Морской князь - Евгений Таганов Страница 24

Возбужденные хазары, подъезжая, радостно хлопали сотоварища по плечу.

– А ну все вместе: слава молодцу! – скомандовал им князь.

– Слава молодцу! – повторили они за ним.

– А теперь и все остальные! – Рыбья Кровь сделал повелительный знак рукой.

– Слава молодцу! – прозвучало из двадцати восторженных глоток непривычное и для половины непонятное, но от того не менее торжественное восклицание.

Жена Янара так вообще бросилась целовать своего доблестного мужа.

Отъехав от лагеря версты на полторы, Дарник приказал поворачивать коней на восток. Он собирался, обогнув лагерь, выехать к морю, а там уже вдоль берега разыскать речушку, ведущую к Утесу. Но не проскакали они и версты, как намерение князя вновь изменилось. После одной неудачи стоило ли доискиваться другой – ведь неизвестно, что ждет его там, на Утесе, может, никого и в живых уже нет, или все в таком состоянии, что лучше их посторонним людям не показывать?

– Ты хочешь напасть на бирему? – на правах законного помощника осведомился Янар.

– Ты прав, поджигать ее мы не будем, она нам самим еще пригодится, – нашел хорошее объяснение своим метаниям князь, и они снова повернули коней, теперь уже точно на Варагес.

В городище их встретили с большим облегчением.

– Что, никто не захотел назад к ромеям? – довольно спросил вышедший из ворот княжескому отряду навстречу Сигиберд.

– Сильно приревновали меня мои союзники к вашему городищу, – сообщил ему Дарник. – Я даже сам не ожидал. Пусть Рагинар тебе сам об этом расскажет.

Рагинар, разумеется, рассказал, и весь вечер Варагес об этом только и судачил.

Князь тем временем обсуждал данное происшествие с Агиливом без лишних ушей.

– Почему все же ромеи напали на тебя? – допытывался вождь уже не так благожелательно, как еще день назад. Его сомнения можно было понять: что это за союзники, которые позволяют с гребенским князем такое? А ведь рано или поздно он непременно узнает, что какое-то время Дарник был у ромеев в качестве пленника-раба.

– Они сказали, что раз хазарская декархия является частью их команды, то и все, что хазары получили: все кони, одежда и женщины – принадлежат всей биреме. К сожалению, иларха Карикоса там не было, только навклир и старший декарх. Я сказал, что не дело собак решать что-то за своего хозяина. Наверно, мне не следовало так шутить, но что сделано, то сделано. В ответ навклир приказал взять меня в заложники, пока хазары не передадут им все, что ромеи требовали. Стерпеть такое было уже свыше моих сил. Жалею лишь, что брошенное мной копье досталось не навклиру, а пентарху, который просто слишком яро выполнял команду навклира.

– Рагинар сказал, что ты собирался поджечь бирему.

– Да, было такое желание, но я решил все же не поджигать ее, – продолжал придумывать Дарник, впрочем не слишком далеко отступая от правды.

– Что же будет теперь дальше?

– Чтобы это решить, мне нужны два совета: один – от тебя, другой – от моей дружины.

Вождь чуть подумал:

– Скажи, князь, а почему ты вообще оказался у ромеев один, без своей дружины?

И снова Дарнику пришлось выкручиваться:

– Таково было условие иларха. Он опасался моих воинов, поэтому согласился принять меня у себя только одного… Так что ты мне посоветуешь?

– Посоветую просто забыть про них. Если же горишь желанием отомстить, то можно изредка посылать к их лагерю большой отряд конных лучников, пугать своим видом ромеев, чтобы они, как только наступит тепло, сели на свой корабль и побыстрей уплыли отсюда.

Если бы Рыбья Кровь не грезил о захвате биремы, то лучшего совета было не сыскать.

– Отличный совет. Стало быть, на двадцать – тридцать конных лучников из Варагеса я могу рассчитывать? – Дарник не столько ловил Агилива на слове, сколько хотел посмотреть, как тот станет отказываться от своего предложения.

И вождь, в самом деле, чуть замялся.

– Боюсь, Сигиберд будет возражать. Уговоришь его – тогда все получится.

На этой неопределенности они с князем и расстались.

Свой день Рыбья Кровь завершил обходом своей хазарской декархии. Прошелся по тем домам, где хазары встали на постой, посмотрел, кто как устроился, для каждого нашел парочку незначащих фраз, обозначивших как бы его княжескую заботу о них. Последним навестил Янара. Его жена Квино, миловидная порывистая худышка, уже вовсю тараторила на смеси хазарско-словенских слов и, к немалому смущению своего мужа, бойко распоряжалась родительским домом, указывая всем, как именно надо принимать словенского князя. Дарник только добродушно ухмылялся, с удовольствием принимая их угощение в виде запеченного гуся, нафаршированного сушеными ягодами и яблоками.

– Все хорошо, – успокаивал он Янара. – Но впредь будешь сам приходить ко мне каждый вечер.

Отдав должное гостеприимному дому, они с Янаром выбрались поговорить наружу.

– Что говорят твои хазары о сегодняшней поездке?

– Им все понравилось: и ты, князь, и кони, и жены.

– Так уж и все? – не очень поверил Дарник.

– Они боялись, что пятерых неженатых ты вернешь в ромейский лагерь.

– Значит, возвращаться в него они уже не хотят?

– Не хотят. – Янар выразительно закивал головой.

– И самое главное: ты на всех из них можешь положиться?

– На всех, кроме Устуша, – честно признался новоиспеченный полусотский.

– Хорошо, – просто сказал на это князь.

– Как ты с ним поступишь?

– Займет место не в дружине, а в войске, только и всего.

Наглядевшись на тесноту, в которой находились женатые хазары, Дарник больше всего опасался, что и их с Милидой опочивальня пополнится дополнительными ночевщиками. Но нет, новая порция общего уважения оставила здесь все как было накануне.

И так же, как и вчера, стоило ему отвернуться, Милида вновь запрыгнула ему на спину. Однако теперь это было вполне ожидаемо и даже желаемо, и вместо прежней суетливости в их схватке появилось что-то и плавно-заученное, словно этой постельной борьбой они занимались не первый месяц. Догадался Дарник и о причине столь непривычного поведения своей суженой. Видимо, ей дословно перевели его слова после поединка с Вальдой, что, мол, князь всегда желает ее побеждать, вот и поняла это буквально. Ну что ж, он совсем не против такого ночного времяпрепровождения.