Казак в океане - Юрий Волошин Страница 24

– Это хорошо. Значит, не все такие оголтелые разбойники, как этот Франсуа и ты вместе с ним.

– Умоляю простить меня, господин Люк. Я и не особо рвался в это дело, да друг мой был заодно с Франсуа, и я не смог отказаться. Простите!

– Ладно уж! Лежи! Хватит об этом. Хорошо, что никто из моих людей не пострадал, а то тебе было бы намного хуже. Молись во спасение!

Утром прискакал Савко. Поохал, разругался с раненым. Оказалось, что они с ним знакомы, и теперь Савко поносил своего знакомого, грозился отомстить за друга. Лука положил ему руку на плечо и миролюбиво молвил:

– Что теперь ругаться? Может, посоветуешь еще подать в суд на этого Франсуа? Жалобу губернатору написать?! А знаешь, Савко, кто сейчас у нас на острове губернаторствует?

– Да и знать не хочу! Какая мне разница-то?

– А такая, что две недели назад должность эту занял господин Эсеб де Казен, – спокойно сказал Лука.

Савко чуть не подпрыгнул на месте от изумления:

– Как? Неужто уцелел, выкрутился наш капитан?

– Выкрутился, как видишь. Даже и выслужился. Теперь понимаешь, кто на меня людей натравил?

– Да как тут не понять! А чего же на нас-то не пошли?

– Вас больше, Савко, да и как против вас людей поднять? Никто же не поверит, что это вы оружие индейцам покупали. Ты вот даже и воевал с ними, ранен был.

– Погоди, Лука. Хорошо бы посоветоваться с Назаром. Он в этих делах разбирается лучше.

– Ты ему и остальным про де Казена расскажи, конечно. Пусть настороже будут, но особо бояться вам нечего. Да и мне теперь тоже какое-то время дадут пожить спокойно. Притихнет пока господин губернатор.

– Лука, а ты как же?.. – Савко недобро как-то ухмыльнулся. – Неужто простишь ему такое?

– Ага, – теперь точно так же ухмыльнулся уже Лука. – Он меня ударил по щеке, а я ему другую подставлю! На-ка вот выкуси, господин губернатор. Мы, казаки, народ, конечно, христианский, на добро добром ответим, но бить себя никому не позволяем. Да и денег у бывшего капитана небось немало. Такие должности ой как дорого стоят. Вот и уговорим поделиться. По-хорошему этак, по-доброму попросим, он и согласится. Так, Савко?

– Так, товарищ! Вместе нам не жить. Либо он, либо мы! Только ты уж сделай милость, один-то на него не ходи. У меня прямо руки чешутся, да и Назар с дедом Макеем не откажутся тихонечко поговорить по душам с бывшим нашим капитаном. Назар ведь монахом когда-то был, вот он и исповедует, и грехи тяжкие отпустит, и причастит перед кончиной. Да и деньги считать он мастак. Договорились?

– Договорились, Савко. Только не сегодня и не завтра это надо делать. Пусть время пройдет, а то ведь люди сразу на меня подумают.

– Лады, Лука. Когда решишь, что пора, позовешь. И учти, пойдешь один, так ты мне болше не товарищ!

– Экий же ты суровый, Савко. Ладно, дружище, обещаю, что один не пойду. Не буду лишать тебя удовольствия.

На следующий день после этого разговора Савко привез другу оружие. Пушку он не раздобыл, конечно же, но и несколько мушкетов с пистолетами были очень даже необходимы и полезны сейчас.

Лука был доволен и не скрывал этого. И теперь, когда у него было оружие, он рассчитывал противостоять любой наемной банде де Казена.

Успокоилась и Луиза. Она стала задумчивой, неразговорчивой. Часто уединялась в комнате и подолгу не появлялась на людях. С недавних пор ей понравилось ходить на мыс и там наблюдать закат по вечерам. Потом она почти милю медленно шла по тропе, и лицо ее в это время было всегда умиротворенным и спокойным. Видимо, красоты заката так благотворно действовали на нее. Она иной раз сетовала лишь на отсутствие протестантского проповедника в этом католическом мирке.

– Луиза, может, отправимся в город? – не раз предлагал Лука жене. – Развеешься немного, а то сидишь одна и тоскуешь.

– Меня туда не тянет, Люк. Я лучше буду здесь воспитывать Макса. Ты заметил, как он хорошо растет?

– Еще бы! Я постоянно стараюсь быть рядом, хотя заботы и отвлекают меня. Никак не ожидал, что он так быстро окрепнет. Ты подарила мне хорошего сына!

– Я рада, что ты так думаешь, Люк, – ответила она и мимолетно взглянула в его светлые глаза.

Лука заметил в них покорность, тягу к нему и жалость к себе. Ему стало нехорошо. Он искренне жалел жену, но другого чувства не испытывал. Он по-прежнему часто переносился в мыслях на Доминику и представлял себе, как там живут его Ката с Лоранс-Тиэрой. Стало тоскливо, невыносимо одиноко. Его охватила непонятная дрожь при мысли, как долго он не был близок с Катуари. Страстное желание поскорее увидеть ее, желанную женщину с их прелестной дочуркой, так захватило его всего, что он поспешил удалиться, чтобы Луиза не заподозрила ничего странного в его поведении и виде.

Долго он не мог успокоиться после мысленного свидания с Катой, полночи ворочался на горячей простыне, выходил, обливался водой, но жар не проходил, не оставлял его разгоряченное тело и сердце, жаждущее любви желанной женщины.

А дела снова требовали его участия. Судно готовилось к отплытию, его загружали товарами на продажу, свозили товары к складу, накапливали их. Надо было снова подбирать команду, уже поболее числом. А людей явно недоставало.

Катуари кралась с индейцем по светлому прореженному лесу. Стояла лунная ночь, и даже в тени деревьев было отчетливо видно тропу, по которой они шли.

Голова Катуари пульсировала от дум и сомнений. Это ее раздражало. Так не поступают истинные дочери карибов. Они должны идти к цели прямо и неуклонно. А ее цель была достаточно серьезной.

Чтобы не волноваться, она стала думать о дочери. Совсем недавно Тиэра болела и чуть не перешла в земли предков, на прекрасный остров, где полно дичи, плодов и добрых людей. Благо лучший колдун их народа много дней и ночей провел у ложа крошки и спас ее жизнь, хотя она еще и не могла ходить.

Это сильно задержало Катуари на Доминике. Иначе она уже давно бы посетила Гваделупу и исправила бы свою судьбу. Об этом говорил ей и колдун.

И теперь она была близко от цели. Их пирога спрятана в надежном месте. Родич отца, точнее, его племянник согласился сопровождать ее сюда. Он не одобрял ее, но и не смел перечить. У нее был ребенок от белого человека, да и сама она была наполовину белой, и кровь, как думал индеец, брала свое.

– Стой, Хитора! – проговорила тихо Катуари. – Отдохнем немного. Мы уже поблизости от усадьбы.

– Будем ждать мальчишку?

– Нет! Он не знает, что мы пришли. Его надо найти и привести сюда. Без него будет трудновато. Завтра ты отыщешь его.

Хитора согласно кивнул и занялся костерком, аккуратно прикрыв его ветвями от случайного взгляда.

– Ты отдохнул, Хитора, и можешь отправляться к усадьбе, – спустя какое-то время уверенно говорила Катуари, а индеец не мог не подчиниться ей, раз согласился ее сопровождать в это трудное и опасное предприятие. – Найдешь Жана. Условный крик ты знаешь. Смотри не обнаружь себя. Он может быть и на корабле. Так что будь повнимательнее.