Триумф стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл Страница 24

– Нет, сэр. Не забываю, – уверил полковника сержант, хотя, по правде говоря, читать ему в последние четыре года приходилось разве что описи имущества, расписания караулов да составляемые майором Стоксом наряды на ремонт. Именно Маккандлесс и его племянник, лейтенант Лоуфорд, стали первыми учителями Шарпа, преподав азы грамоты в тюрьме султана Типу. С тех пор прошло четыре года.

– Я дам вам Библию, Шарп, – сказал полковник, наблюдая за передовыми отрядами. – Единственная книга, которую стоит читать.

– Спасибо, сэр, – без особого энтузиазма отозвался сержант.

Стрелки обоих отрядов выдвинулись вперед, готовясь прикрыть тех, кто полезет на стену, ружейным огнем. Тем не менее защитники города не сделали пока ни единого выстрела, хотя и стрелки, и штурмовые группы находились уже в пределах досягаемости.

– Разрешите вопрос, сэр? Что помешает этому ублюдку – извините, сэр... что помешает мистеру Додду уйти из города через другие ворота?

– Помешают они. – Маккандлесс указал на кавалеристов 19-го драгунского полка и их союзников, маратхских всадников и хайдарабадских и майсурских силладаров. Первые двигались плотным строем, вторые, имея слабое представление о дисциплине, больше напоминали шумный рой. – Их задача – охватить город кольцом с двух сторон и не дать противнику выйти за ворота. Гражданское население, конечно, никто останавливать не собирался.

– Но ведь у Додда, сэр, целый полк.

Маккандлесс равнодушно пожал плечами.

– Сомневаюсь, что ему удастся держать под контролем оба полка. В Ахмаднагаре с минуты на минуту начнется паника, и как он тогда уйдет? Ему ведь придется пробиваться через толпы обезумевших от страха горожан. Нет, если он еще там, мы его не упустим.

– Он там, – вставил Севаджи, смотревший на стену через небольшую подзорную трубу. – Я вижу на позициях солдат в его форме. Белые мундиры. – Индиец вытянул руку в направлении участка стены, штурмовать который предстояло 78-му батальону.

Выдвинувшиеся вперед пикеты стрелков внезапно открыли огонь. Рассеянные вдоль южной стены, они палили беспорядочно и, как показалось Шарпу, бесцельно, напрасно расходуя боезапас. Пули плющились о красный камень, и эхо, рассыпаясь, усиливало трескотню выстрелов, не вызывая, впрочем, ответной реакции со стороны защитников города. Их мушкеты и орудия молчали. Над цепью стрелков поползли обрывки дыма. Свинец продолжал долбить камень.

Центральная группа полковника Уоллеса отстала от своих соседей слева, которые слегка вырвались вперед. Солдаты бежали по открытой местности, но противник, несомненно, заметивший лестницы, по-прежнему не обращал на них внимания. Приблизившись к стене, сипаи развернулись в шеренгу слева, добавив огонь своих мушкетов к нестройному хору стрелков. Заиграл волынщик. Дуть на бегу было нелегко, и вырывавшиеся из трубок звуки прерывались чем-то вроде икоты. Все происходящее представлялось Шарпу полнейшей бессмыслицей. Сражение, если это можно было так назвать, началось, на его взгляд, уж слишком буднично и невыразительно – настолько, что враг даже не посчитал начавшееся наступление настоящей угрозой. Стрелки палили куда попало, штурмовые отряды выглядели чересчур слабосильными, никто не подгонял атакующих воинственными криками, и вообще эскаладе не хватало зрелищности и убедительности. Должна же быть какая-то церемония, думал Шарп. Почему не трубят горнисты? Почему не бьют барабаны? Не развеваются стяги? Да и противник, грозный и неумолимый, должен быть на виду, а не прятаться за стенами. Иначе получается детская забава, а не серьезное мужское дело, каким и следует быть войне.

– Сюда, Шарп, – бросил Маккандлесс, поворачивая коня туда, где полковник Уоллес спешно перестраивал своих людей в боевой порядок.

С десяток парней в синих мундирах суетились вокруг шестифунтового орудия, которому, по всей очевидности, и предстояло атаковать городские ворота. К ним подтягивалась и батарея из четырех двенадцатифунтовиков, которые тащили четыре слона. Как раз в тот момент, когда Маккандлесс и Шарп направили коней в сторону Уоллеса, погонщики остановили животных и пушкари бросились к орудиям. Наверное, они намеревались ударить по стене картечью, хотя, судя по молчанию защищающихся, большой опасности для себя последние в этом не усматривали. Подскакавший на Диомеде генерал Уэлсли отдал какие-то распоряжению командиру батареи. Тот вскинул руку. Сэра Артура сопровождали три адъютанта в красных мундирах и двое индийцев, богатая одежда которых выдавала офицеров, возможно, командиров союзной кавалерии, имевшей задание остановить поток беженцев у северных ворот города.

Между тем 78-й был уже в сотне шагов от стены. Солдаты шли на штурм без ранцев, только с оружием. И все равно враг воспринимал их с презрительным равнодушием. Молчали пушки, не слышно было треска мушкетов, ни одна ракета не устремилась навстречу противнику.

– Похоже, возьмем легко! – крикнул Уоллес.

– Я о том и молюсь, – ответил Маккандлесс.

– Там тоже молятся, – пробормотал Севаджи, но шотландец никак не отреагировал на эту реплику.

Тишина оборвалась вдруг и самым неприятным образом.

Разумеется, враг не сидел сложа руки. Крепость ожила, выдохнув шквал огня – из плотно расположенных бойниц, из высоких амбразур бастионов, из-за каменных зубцов парапета. Стену заволокло густой завесой дыма. Белая шапка накрыла город, а землю перед наступающими шеренгами взрыли сотни пуль и обожгли десятки ядер.

– Без десяти семь! – прокричал, перекрывая шум, Маккандлесс, как будто время имело какое-то значение.

Ракеты, подобные тем, что Шарп видел в Серингапатаме, сорвались со стены, оставляя за собой хвосты дыма, и, виляя как сумасшедшие, пронеслись над головами атакующих, не причинив, впрочем, большого вреда. Лишь один красномундирник пошатнулся и упал, но его товарищей это не остановило. Пронзительный, наполненный болью рев заставил Шарпа посмотреть вправо. Одно из ядер задело слона, и, хотя погонщик натянул что есть сил поводья, великан вскинул хобот и, обезумев от раны, рванулся вперед, напролом, сминая солдат Уоллеса. Горцы шарахнулись в стороны. Пушкари, уже начавшие выкатывать заряженное орудие вперед и оказавшиеся на пути зверя, благоразумно расступились. На левом боку слона темнело огромное кровавое пятно. Уоллес, прокричав что-то неразборчивое, пришпорил коня, чтобы не быть растоптанным. Орущее, с белыми безумными глазами животное пронеслось мимо Маккандлесса и Шарпа.

– Бедняжка, – сочувственно обронил полковник.

– Так это она, сэр? – поинтересовался, переведя дух, Шарп.

– Все тягловые животные, сержант, только женского пола. Они более послушные и миролюбивые.

– Про нее такого не скажешь, сэр, – заметил, оборачиваясь, Шарп.

Прорвавшись через армейские порядки, слониха побежала дальше, по скошенному полю, преследуемая погонщиком и шумной кучкой детворы, сопровождавшей войска от самого лагеря и теперь вопящей от восторга, доставленного редким зрелищем.