Северная война - Андрей Бондаренко Страница 22

— На полдороге к Москве переночевать остановились в селе Воскресенском, там очень большой постоялый двор. Поужинали, рано легли спать. Царевич Алексей и Гаврюшка Бровкин — в отдельной комнате, к дверям приставили надежного драгуна — с двумя пистолетами и саблей. Рано утром меня Гаврюшка разбудил, мол, проснулся, а царевича в спальне-то и нет! Подождал он немного, пошел искать Алексея. Вышел в коридор, а у дверей — прямо на грязном полу — крепко спит драгун охранный… Попытался Гаврюшка его разбудить, а ничего и не получается! Тогда мальчишка бросился ко мне, разбудил, рассказал о пропаже. Я тут же всех своих людей поднял на ноги. Они заперли крепко ворота постоялого двора, всех постояльцев — включая денщиков — согнали в столовый зал, объявили арестованными. Начали тщательный розыск: допросили всех гостей, их слуг, хозяев двора постоялого, халдеев, поваров, всех прочих… Кузнец, у которого кузня прямо при постоялой конюшне расположена, вспомнил, что когда он поздней ночью сидел-выпивал со своим подмастерьем у невеликого костра, то мимо проходил — к воротам двора, какой-то важный кавалер, ведущий за руку мальчишку. В свете костра кузнец смог рассмотреть только карий парик и рыжие усики того кавалера. Я сразу тогда подумал о Брюсе, да засомневался сильно: откуда ему взяться в Воскресенском? Тут и Бровкин-младший вспомнил, что еще перед самым ужином царевич о чем-то коротко переговорил — с неизвестным ему, Гаврюшке, рыжеусым дворянином. На вопрос «Кто это такой?» Алексей ответил, мол: «Один очень хороший друг…» У хозяина постоялого двора была заведена, как и полагается, гостевая книга, где он отмечал всех своих постояльцев: имя-фамилия, куда следует и откуда. Полистал я ту книгу: точно, вот же он — полковник Яков Брюс! Следует из своей деревеньки подмосковной в село Александровское, куда и отбыл ранним утром — согласно сделанной записи. Это хозяин постоялого двора записал со слов кучера, сам-то Яшка с трактирщиком даже разговаривать не стал, сразу послал по матерному и пригрозил все зубы пересчитать. Только глазастый трактирщик клялся и божился, что он лично наблюдал за отъездом сего важного гостя, и уверял, что никакого мальчика не было при этом, один уселся Брюс в свою карету. Уселся и велел кучеру — следовать без остановок — на Александровку… Я тогда сразу смекнул — что к чему! Ночью Яшка подло выманил царевича из его комнаты. Наверно, пообещал показать что-то очень интересное, Алексей-то у нас — очень уж любопытен. Брюс вывел царевича за ворота и сдал на руки своим подлым сообщникам, которые и увезли Алексея — в неизвестном направлении… Я сразу в Александровку поскакал верхом — чтобы быстрее. Гаврюшка с драгуном — на одном коне — тоже следуют сюда, только отстали немного…

— А где Наталья, сестра моя? С ней-то, надеюсь, все в порядке? — спросил царь, устало прикрыв глаза ладонью.

Волков чуть смущенно улыбнулся:

— Я Наталье Алексеевне советовал, чтобы она возвращалась на Москву. Да где там, такую попробуй удержи! — восхищенно вздохнул. — Вместе с драгунами царевна на запад поехала — искать царевича и его неизвестных похитителей… Петр Алексеевич, государь! — словно что-то вспомнив, обратился к царю: — Так чего же мы ждем, коль Брюс здесь? Допросить его, вражину подлую, срочно надо!

Петр поднялся на ноги, внимательно посмотрел на Егора, спросил — холодным и одновременно страшным голосом:

— Кнуты хорошие найдутся у тебя, охранитель? Клещи путные? Прутья длинные, металлические?

— Кнуты найдутся, — ответил Егор. — А клещи и прутья возьмем из кузни…

— Вот и тащи все это — к месту, где Яшка сидит сейчас! Пусть меня проводят туда и костер разожгут — пожарче… А ката умелого ты, душа нежная, наверное, и не держишь в своей вотчине? Напрасно, братец! Ладно, я сам справлюсь…

У открытых дверей амбара горел невысокий веселый костерок, над пламенем которого царь старательно нагревал лезвие большого крестьянского серпа, обнаруженного, очевидно, в самом амбаре.

— Мин херц, все просимое тобой доставлено! — хмуро сообщил Егор, складывая у костра клещи — самых различных размеров, и железные прутья — разной длины и толщины.

— Молодец, Алексашка! Поможешь?

— Может, мин херц, я лучше пока допрошу Яшкиного денщика, чтобы времени не терять? Он у меня содержится отдельно…

— Дельно, охранитель, дельно! — одобрил Петр. — Может, и всплывет чего интересное! Действуй! О, Гаврюшка! — обрадовался царь, завидев мальчишку, слезавшего — с помощью усатого драгуна — со смертельно усталого коня. — Иди-ка, отрок, сюда! Да не бойся ты, не буду я тебя казнить сегодня за твой недогляд. И ругать даже не буду. Просто посмотришь на одного человека — с рыжими усами. Вдруг да и узнаешь его…

Егор, подбадривающе потрепав по щеке Бровкина-младшего, пошел, прихватив с собой самые большие клещи, к погребу, где содержался арестованный денщик.

У дверей погреба бдительно дежурили два его вооруженных — немецкими пистолетами и широкими саблями-палашами — сотрудника: Иван Солев и неизвестный Егору высокий костистый юнец с жидкими черными усиками.

— Здорово, Иван! — коротко кивнул Егор Солеву и вопросительно посмотрел на его напарника.

— Поручик Никита Апраксин! — понятливо представился черноусый юнец.

— Кто отец?

— Петр Матвеевич Апраксин, комендант северной крепости Ямбург!

Егор одобрительно хмыкнул и приказал:

— Значится так, Иван и Никита! В деревянные стены погреба надо надежно вбить бронзовые костыли, к коим и привязать пленного — за руки и за ноги. Распять его на стене, короче говоря. Полностью раздеть. При этом с денщиком особо не церемониться, можно и по наглому лицу настучать немного… Все, надеюсь, ясно? Тогда — выполняйте…

Дожидаясь, когда его приказ будет выполнен, он присел на низкую завалинку, раскурил свою трубку, попытался привести мысли в относительный порядок: «С какой целью неизвестные похитили царевича Алексея — сейчас и неважно… Главное — необходимо как можно быстрей найти и освободить мальчишку! Как было дело? Бесспорно, кто-то отдал Якову приказ: ночью вывести мальчишку за ворота постоялого двора. Там его связали, усадили в карету, увезли… Куда? Вот это — вопрос! А если Брюс и под жестокими пытками не расскажет: кто да что? Масонская клятва — это и не шутка совсем… Да нет, расскажет, конечно же! Под пытками — все расскажет. Только, скорей всего, не сразу, а только когда все силы оставят его. А времени-то лишнего у нас и нет! Тут, непременно, надо придумать что-нибудь такое — хитрое…»

Тоненько скрипнула низкая дверь погреба, наружу выбрались Солев и Апраксин.

— Александр Данилович, господин генерал-майор! Все готово! — браво доложил Никита, который оказался старшим в этой паре. — Арестованный тщательно обработан и с нетерпением ждет вас.

— Быстро отработали, хваты. Молодцы! — скупо похвалил своих сотрудников Егор.

Держа в руках огромные клещи, он неторопливо спустился вниз по короткой лестнице, открыл еще одну дверь, вошел в помещение погреба: маленькая комнатушка — три метра на четыре, низкий бревенчатый потолок, пустые стеллажи, на которых было расставлено несколько горящих свечей, в торце — распятый на стене, совершенно голый Брюсов денщик — с глазами полными животного ужаса и парочкой свежих фингалов.