Гнев духов - Александр Прозоров Страница 20

Пока девочка спускалась, он успел нагрести ногой горку песка, сверху бросил оставшиеся ивовые ветки. Получилось мягкое сиденье для двоих.

— Я отвар вылила, чтобы не расплескался. — Золотая Тень словно попыталась оправдаться. — Но сверху чесночных перьев нарезала. Попробуй.

— Как только тебе удается придумать каждый раз новое! — искренне изумился юный охотник. — Ты садись, так будет удобнее.

Они устроились на холмике, вытянув ноги. Пухлик немедленно влез под них, как в нору и положил морду на лапы. Коробку Камыш поставил себе на колени. Он и Золотая Тень не торопясь брали по щепоти остренького и еще горячего мяса, клали в рот, а перед ними величественно катила свои воды Большая Река, в которой отражались огромные сосны, словно цепляющие мохнатыми вершинами. Над этой гладью суетились мелкие мошки, то и дело сносимые стремительными стрекозами, то тут, то там из воды вдруг выпрыгивали мальки, тоже ловящие мошкару. Но все это происходило на удивление тихо, совершенно бесшумно. Словно во сне. И только слабая прохлада, которой веяла река, доказывала, что все происходит наяву.

— Как тут хорошо. — Золотая Тень положила голову ему на плечо. — А давай тут каждый вечер ужинать?

— Скоро тут до темноты малышня будет барахтаться. Лето ведь. С каждым днем теплее.

— Тогда мы найдем себе другое место.

Могучий Саблезуб пожал свободным плечом и согласно кивнул:

— Найдем.

Они так просидели довольно долго, молча и спокойно, пока щенок под ногами вдруг не заскребся, жалобно поскуливая. Золотая Тень вздрогнула, поднялась:

— Стемнеет скоро, Камыш. Возвращайся скорее.

— Я быстро, — кивнул юный охотник. Ему оставалось всего ничего: просунуть слеги внутрь лодки и накрепко привязать каждую к еловым ребрам. И лодка будет уже почти готова.

Утром Могучий Саблезуб застал возле своего сооружения старого мастера:

— Хорошего тебе дня, Мощный Волк, — поприветствовал он гостя. — Ты остался последним, кто еще не обругал меня за глупость. Что скажешь?

— Ты невероятно глуп, Могучий Саблезуб, — тяжело вздохнул мастер. — Зачем ты привязал вдоль бортов еловые ветки? Они же гибкие, и все время будут шевелиться! Разве не проще было проложить расщепленную вдоль тонкую осинку сразу на всю длину? Зачем ты связывал все стыки ивой? Когда она высыхает, то становится ломкой. Если хочешь получить прочную вещь, то связывать нужно сосновым корнем. Он прочнее кости и гибкий, как крапивная веревка. Хоть бы спросил! Нечто язык отвалится?

— Все говорили, у меня ничего не выйдет, зря время трачу.

— Может, и зря. Но делать-то все равно нужно накрепко, а не абы как.

— Что же теперь, перевязывать все?

— Доделывай как есть, — отмахнулся Мощный Волк. — Может, все это только в мусор и годится? Коли не поплывет, хоть не так обидно выйдет. Ты не против, коли я тут рядышком посижу? У меня тоже дело есть хорошее. Пока Лунная лодка прочность набирает да сохнет, хочу весла для нее приготовить.

— Тогда ты и на меня поглядывай, — попросил Могучий Саблезуб. — Вдруг еще чего присоветуешь?

Он перевернул почти готовую лодку, накрыл ее берестяным полотнищем, подровнял, загнул по краям бортов и пошел вдоль, прокалывая каменным шилом отверстия, продевая через них лозу и накрепко притягивая. Изредка он оглядывался на мастера, но тот был поглощен своим делом. Выкатив из реки замоченное там бревнышко с человека ростом и в три ладони толщиной, он упер заготовку в прибрежный камень, посередине комля поставил обычный кремневый скребок, сверху ударил подобранным здесь же сосновым суком, принесенным рекой, а потому мокрым и для костра непригодным. После двух ударов скребок вошел почти на всю свою длину, а бревно обиженно треснуло. Аккуратно, чтобы не расколоть, Мощный Волк выбил скребок набок, вставил в трещинку широкий деревянный клин — и принялся заколачивать его глубже и глубже, расслаивая бревно. Когда клин дошел до середины — оно громко лопнуло пополам.

Но мастер не успокоился и, отступив от края на два пальца, стал вбивать скребок снова. Затем взялся за клин и отслоил почти ровную по толщине доску. Поставил набок и другим скребком, с толстой удобной рукоятью, стал прорезать доску поперек. Когда Могучий Саблезуб закончил обвязку бересты с одной стороны, он углубился почти на треть, но вдруг передумал и перевернул доску. Снова взялся за скребок, плавными нажатиями врезаясь в мягкую влажную древесину на глубину в полпальца то с одной стороны, с другой, отламывая пальцами надрезанный кусок и врезаясь снова, уже глубже. Юный охотник привязал бересту примерно до середины борта — а старый мастер, довольно крякнув, уже упер конец доски с глубокими надрезами по бокам все в тот же камень. Два сильных удара по нацеленному вдоль волокон скребку — от доски отлетели плашки шириной с ладонь, и Могучий Саблезуб увидел почти готовое весло: длинная широкая лопасть и примерно такая же в длину рукоять. Правда, пока еще все это выглядело шероховатым и занозистым, в руки особо не возьмешь. Понимал это и Мощный Волк. Довольно насвистывая, он начал елозить скребком по острым граням заготовки, сглаживая их и убирая торчащие щепы.

Закончив привязывать бересту поверху, Саблезуб, как всегда это делал при сворачивании корца, загнул торчащий вперед берестяной край, сложил надвое, поднял его кверху и тоже привязал к краю борта. Точно так же согнул кверху край бересты и на другом конце лодки. Удовлетворенно выпрямился:

— Готово!

Он гордо окинул взглядом длинную корзину с еловыми ребрами и слегами на днище. Выглядела она, может, и коряво, неуклюже и жалко — но зато была чуть ли не вдвое шире и длиннее обычных долбленок племени.

— Живицы бы ты набрал, — посоветовал Мощный Волк, откладывая скребок и берясь за наждачную палку. — Коли где потечет, зараз замазать сможешь. Токмо ее хорошо бы с салом каким наполовину размешать. Трескается она, бывает, когда высыхает. Это коли без сала.

И он, не дожидаясь ответа, стал заглаживать рукоять и лопасть весла. Наждак превращал даже самую занозистую древесину в гладкую и приятную на ощупь. А изготавливается даже проще скребка: достаточно любую ровную плашку окунуть в клей, а потом сунуть в песок. Песок прилипает, и потом получившимся наждаком можно легко заравнивать от щепы любые деревяшки. После наждака занозиться о дерево почти невозможно. Разве только специально чем-нибудь расковырять.

— Потечет — соберу, — ответил Могучий Саблезуб. — А если просто развалится, как волокуша, на что мне тогда живица? Сперва проверю.

— И то верно, — согласился Мощный Волк. — Давай тогда помогу, что ли? Тяжелая, верно, получилась. А волочить бересту об камни опасно. Как бы не порвалась.

— Давай, — не стал отказываться от помощи юный охотник. Вместе они перевернули лодку, взяли ее за борта у носа и кормы, донесли до воды. Могучий Саблезуб торопливо разделся, снова приподнял нос, вошел почти по пояс в воду, опустил, выбрался на берег.

— На, вдруг пригодится? — подал ему весло старый мастер.