Спецназ Его Величества - Николай Шевченко Страница 20

Аббат сделал паузу и заходил взад-вперед возле застывшего как статуя монаха.

– Также я думаю, что ты не скажешь ничего, что успел узнать от пасынка этого Цен Ло.

Мун поднял голову и Эдмунт увидел в его глазах такую жгучую черную боль, что внутренне дрогнул.

– Я виноват перед вами, брат Син, – прошептал он. – Вы всегда были для меня как отец, и только смертью я могу искупить свою вину.

– Смертью, – презрительно протянул Эдмунт. – А твоя смерть исправит что-нибудь? – Де Флери отвернулся от монаха, задумчиво уставившись на стену.

– Это все, что я могу сделать, – Мун выхватил из-за пазухи длинную спицу-стилет и вонзил себе в сердце.

Де Флери резко повернулся.

– Не надо, Мун. Зачем?! – Он обхватил монаха и прижал к своей груди, не давая ему упасть, и слезы потекли по щекам Эдмунта.

– Впервые вижу, как ты плачешь, брат Син, – удивленно прошептал Мун и, дернувшись, умер на руках своего учителя.

… Обрадованный столь значительным вкладом в государственную казну король спросил де Флери, что он хочет в награду за успешное выполнение миссии.

– Свободу, Ваше Величество, – сказал аббат.

– Не понял вас, мой друг? – наморщил лоб Людовик.

– Извольте освободить меня от обязанностей Вашего тайного советника, сир. Думаю, я уже больше ни чем не могу Вам помочь. Вы давно превосходите все мои скромные возможности.

Людовик привык к Эдмунту де Флери, он знал, что аббат всегда где-то рядом, и это часто придавало ему уверенности в сложных решениях. Но сейчас де Флери прав – в нем нет более особой нужды. Странно, даже как-то чуточку грустно расставаться с ним. Но это нельзя показывать, король Франции стоит выше обычных человеческих чувств, потому что он отвечает перед Богом не за одного подданного, а за всё государство.

– Что же, господин де Флери, если вы считаете, что мои услуги вам больше не нужны, то я вас не задерживаю, – холодно произнес Людовик, придавая своему лицу надменное выражение.

Аббат понимающе и спокойно взглянул на монарха и поклонился.

– Благодарю Ваше Величество.

И только когда он уже открывал дверь приемной, Людовик не удержался и тихо окликнул его:

– Эдмунт, – де Флери обернулся. – Спасибо, – еще тише сказал король и, опустив взгляд, зашелестел бумагами на столе.

Диэго де ля Рианьо решил сразу же покинуть Францию. Военная карьера здесь закончилась тюрьмой, так что под знаменами Людовика XIV он больше воевать не хотел. Пора немного отдохнуть в родных пенатах, а там будет видно. Его профессиональный опыт и феноменальное умение рукопашных схваток могут по достоинству оценить в любой армии мира. На век дон Диэго войн хватит.

Не желая тащиться через всю Францию на лошадях, что весьма накладно, де ля Рианьо отправился до границы с родиной морским путем. В Гавре он сел на торговое судно, следующее до города-порта Байонна, а там до Испании рукой подать.

Дон Диэго так и не узнал, что такой выбор спас ему жизнь, сбив со следа разыскивающих его по дорогам Франции убийц.

Уолтер Беркли, наоборот, не спешил сразу уехать на родину, он дал себе слово, в память о погибшей Беатрис узнать, что хотела она, то есть о судьбе мужа. Де Фруа, одобрил это решение и привез письмо от государственного министра Кольбера с приказом о всяческом содействии гражданской и военной администрации Уолтеру Беркли в поисках морского офицера англичанина Патрика Клэр.

В портовой таверне в пяти минутах ходьбы от причала, где стояло несколько военных кораблей французского флота, было шумно и душно. И хотя Уолтер сидел в отдельном зале для благородных людей, пьяные выкрики матросов и визги девиц сливались в сплошной гул, от которого у непривычного к такому шуму Беркли разболелась голова. Слава Богу, помогло проверенное средство – пара глотков крепкого рома. Вскоре сюда, на встречу с Беркли должен подойти офицер с того самого корабля, который с год назад отбуксировал захваченный в схватке бриг испанцев, где, судя по всему, находился муж Клэр. Документ от государственного министра заставил военно-морских чинуш засуетиться и найти нужного Уолтеру человека.

– Извините, сударь, можно к вам подсесть? Вы, наверное, скучаете в одиночестве? Но, а мы, с вашего позволения, угощаем.

Беркли поднял голову, возле него, покачиваясь, стояли два человека из младшего офицерского состава флота с любезно-нахальными улыбками, и каждый из них держал в руке кувшин с вином.

– Соседний стол свободен, господа, – Уолтер указал на него рукой. – А за приглашение спасибо. Но я жду одного человека.

– Так вы не француз, сударь? – уловив акцент Беркли, даже почему-то обрадовался один из моряков. – Симон, – обратился он к приятелю, – а может этот господин голландский или немецкий шпион? Наверное, нам надо его задержать.

– Господа, не говорите ерунды. Я вам не мешаю, не мешаете мне и вы. – У Беркли начало портиться настроение. Да где же этот помощник капитана?

– Ага, Симон, – не унимался морской офицер, – не кажется ли тебе, что нас оскорбляют?

– Точно, – закивал в ответ тот, кого называли Симоном, – этот подозрительный тип, оказывается, к тому же просто наглец.

– Господа, через час я к вашим услугам, – Беркли встал, презрительно глядя на подвыпивших задир. – Извольте указать место. Выбор оружия предоставляю вам.

– Ах, какое благородство, – фыркнул напарник Симона, делая шаг назад и касаясь рукой своей шляпы. – Признаться, от шпионов я такого не ожидал.

В последний момент Беркли заметил взгляд офицера, направленный в сторону, но было поздно. Острая жгучая боль в спине пронзила тело, проникнув острием клинка в сердце, и он уже не смог повернуться, чтобы увидеть убийцу. А тот, спокойно поддержав падающего англичанина и закрывая его собой, опустил Беркли на скамью, положив голову жертвы на стол. Затем, взяв плащ, сброшенный с себя Симоном, накинул на убитого, чтобы прикрыть рукоятку кинжала, торчавшего из спины. Ну перебрал господин штатский, с кем не бывает, прикорнул за столом. На все эти действия ушло не более минуты – профессиональные убийцы, работающие на Хранителей, знали свое дело.

– Отдыхай, приятель, – посмеиваясь, «офицеры» похлопали Беркли по плечам, поставив вино на стол. – Мы сейчас вернемся.

Даже наблюдателю со стороны все происходящее показалось бы очень естественным, но никто, ни за кем тут не следил, и три человека, разговаривающие между собой немного заплетающимися языками спокойно прошли к выходу и, разойдясь в разные стороны, затерялись на улицах портового города.

Человек, которого папаша Пьер называл Хранителем, служил в чине полковника королевской гвардии и звали его шевалье Шарль де Суассон – родной племянник Луизы де Бурбон-Суассон, давно умершей первой жены герцога де Лонгвиля. Шарль не являлся гугенотом, но членов Совета Хранителей, завербовавших де Суассона это нисколько не смущало, представителя знатного рода ожидало блестящее будущее и Хранителям на перспективу нужны были такие люди. А двадцать лет назад молодой шевалье, ведущий не посредствам роскошную жизнь и растративший почти все отцовское состояние, отчаянно нуждался в деньгах и юношу со всех сторон осаждали кредиторы. Де Суассон уже решил бежать за границу, чтобы скрыться от назойливых ростовщиков, но именно в этот нелегкий период своей жизни к Шарлю обратились двое очень титулованных особ с предложением, о котором можно было только мечтать. Ему гарантировалось погашение всех долгов и ежемесячная выплата в течение нескольких лет очень приличной суммы, чтобы вести совершенно безбедное существование, к которому он так привык. К тому же в ближайшем будущем представление ко двору и возможность знакомства с наследником короны Франции. И все это за совершеннейшие мелочи: в дальнейшем, когда их протеже приобретет влияние при дворе, выполнять кое-какие незначительные просьбы, в том числе, нужную для благодетелей информацию. Но, а их помощь подавалась под благородным соусом – по причине благодарности за некие очень важные услуги, когда-то оказанные отцом шевалье. И только через несколько лет, когда де Суассон вошел в число доверенных лиц Людовика и его карьера резко пошла вверх, ему открыли правду о тайном фонде и Хранителях, взяв клятву о молчании, за нарушение которой полагалась неминуемая смерть.