Остров затерянных душ - Джоан Друэтт Страница 2

Одним из советчиков был дядя Масгрейва, другой – его партнер по торговому бизнесу, француз по имени Шарль Сарпи, давний знакомый Райналя. По словам этих двух торговцев тканями, на далеком острове Кэмпбелл имеются богатые залежи серебросодержащей руды олова. Правда, местоположение залежей пока еще не определено, но они там точно есть, и их можно найти. Торговцы настойчиво уговаривали Масгрейва и Райналя, и их доводы так пьянили, что лишь много времени спустя Франсуа, который последний десяток лет работал золотоискателем, а перед тем механиком, осознал, что ему следовало бы проявить больше благоразумия и обдумать их предложение намного тщательнее, прежде чем пускаться в эту авантюру.

Возможно, на острове Кэмпбелл, состоящем по большей части из вулканических скал, иссеченных и изломанных ледниками, действительно имелись серебросодержащие месторождения руды олова, но, даже если бы членам экспедиции удалось обнаружить эту руду, им пришлось бы иметь дело не только с труднодоступностью острова, но и с круглогодично неблагоприятным климатом. И Райналь, и капитан Масгрейв не могли не знать об имеющих дурную славу ветрах, которые никогда не прекращались и свирепо буйствовали над гористым островом. Мало того, что далеко не полные карты изобиловали предупреждениями об опасностях приближения к острову Кэмпбелл на расстояние, позволяющее стать на якорь, в Сиднее было множество старых охотников за тюленями, не понаслышке знавших, что такое Субантарктика. Тем не менее, как в последующие страшные месяцы с печалью повторял Райналь, оба они были очарованы этим магическим термином – «серебросодержащий». Из-за этого дурманящего слова они согласились взяться за осуществление плана, от которого более трезвомыслящие люди отказались бы без колебаний.

Они же незамедлительно приступили к подготовке «Графтона» к предстоящему плаванию. Первым делом необходимо было подготовить шхуну к жутким морям, которые ей придется бороздить, и добавить балласта, чтобы ее корпус стоял в воде настолько надежно, насколько это было возможно. Как выяснил Масгрейв, шхуна уже была отягощена примерно пятнадцатью тоннами старого железа, чтобы обеспечить ее остойчивость при пустом трюме во время обратных рейсов в Ньюкасл за очередной партией угля. По его мнению, этого веса было не вполне достаточно, но добавить железа они не могли, так как поверх него была настелена сплошная несъемная палуба, служившая полом трюма. Масгрейв приобрел десять тонн блоков песчаника, но портовым грузчикам пришлось их разместить поверх пола, где они были не настолько устойчивы, чтобы удовлетворить капитана судна.

Ничего с этим поделать Масгрейв не мог, и он сосредоточился на обеспечении провианта для первой разведывательной экспедиции, продолжительность которой, по их расчетам, должна была составить не более четырех месяцев. В трюме были установлены два десятка бочек, наполненных пресной водой; затем он приобрел и загрузил около трехсот фунтов ^[3] морских галет (больших круглых сухих лепешек из муки и воды, запеченных до такой твердости, что о них можно было легко поломать зубы), две бочки соленой свинины, около двадцати галлонов ^[4] черной патоки, бочонок соленой говядины, двести фунтов пшеничной муки, несколько маленьких коробок с сахаром и маслом, мешок сушеной фасоли и гороха, десять фунтов чаю и кофе в ящиках и пару бочек картофеля. Также были погружены запасная парусина, канаты и рангоутное дерево на случай текущего ремонта, если таковой потребуется.

Как раз на этом этапе у партнеров предприятия закончились средства. Когда Масгрейв отправился к торговцам мануфактурой, чтобы попросить денег на покупку якорной цепи, его дядя и Сарпи принялись сетовать на ее дороговизну, а затем неохотно выделили некоторую сумму. Однако ее хватило лишь на шестьдесят фатомов ^[5] – по тридцать фатомов на каждый из двух якорей – не очень хорошей цепи. Ставить шхуну на якорь вблизи от скалистого берега было чревато бедой, поскольку ветер и прилив могут потащить судно, вырвав якорь из грунта. Тем не менее Масгрейв не стал жаловаться, понимая, что его могут уволить и взять на это место другого. К тому же он знал, что «Графтон» благополучно проходил досмотр портовой инспекции с пятнадцатью фатомами цепи – всего лишь девяноста футами! – на якоре правого борта.

И они с Райналем, вместо того чтобы отказаться от авантюры, которая становилась все более сомнительной, приступили к поиску и найму двоих моряков и повара. Это не вызвало затруднений благодаря нескончаемому притоку в город разочаровавшихся золотоискателей, среди которых было немало матросов. Первым пополнил список членов команды двадцатилетний англичанин Джордж Харрис, дружелюбный малый с богатым опытом мореплавания. Затем они нашли молчаливого норвежца двадцати восьми лет с шотландской фамилией – Александра Макларена, который немногословно пояснил, что обычно его зовут Аликом, и предоставил свой прекрасный послужной список – к слову, официально подтвержденный.

После того как Алик подписал договор о найме на судно, в распоряжении Масгрейва стало достаточно людей для управления парусами шхуны и они с Райналем, как и предполагалось, могли нести вахтенное дежурство. Впрочем, у них пока еще не было повара, и к этой примечательной компании был добавлен пятый. Выбранный ими новобранец оказался португальцем с Азорских островов, заявивший, что его зовут Браун. Однако Масгрейву понадобилось совсем немного времени, дабы выяснить, что слова нанятого им парня не соответствуют действительности и что его настоящее имя – Энри Форжес. Оказалось, что азорец сбежал с предыдущего своего корабля, но Масгрейва это совершенно не обеспокоило. Ему было не привыкать к подчиненным с фальшивыми именами, и в его планы не входило посещение мест, где у Форжеса мог возникнуть соблазн бежать.

Больше внимания заслуживала в высшей степени отталкивающая внешность их нового повара, чей нос был как будто сожран чем-то вроде проказы. Заинтересовавшись этим, Райналь стал задавать ему множество вопросов о его прошлом, на которые азорец охотно отвечал. Он рассказал, что впервые попал на корабль десять лет назад в возрасте тринадцати лет. Капитан американского китобойного судна посетил его остров, чтобы нанять юнгу, и он не упустил возможности повидать мир. В то время Форжес обладал достаточно привлекательной внешностью, но в одном из последующих плаваний он заболел обезображивающим недугом. Другие члены экипажа испытывали такое отвращение к его уродству и настолько боялись заразиться сами, что он, по его словам, упросил капитана высадить его на берег на островах Самоа. К счастью, туземцы выходили его и он выздоровел. Больше того, поведал он далее, они довольно сильно привязались к нему и были так расстроены, когда он поплыл к проходящему судну, что стали его преследовать с топорами, дубинами и копьями. Если бы с корабля не поспешили спустить шлюпку, туземцы могли бы убить его, но ему все-таки удалось удрать под яростный рев разочарованных аборигенов. «Весьма занятная история», – охотно признал изрядно подивившийся Райналь.