Охотники за пиратами - Роберт Кэрсон Страница 2

Оставалось лишь несколько дней до старта экспедиции, к которой Джон Чаттертон и Джон Маттера готовились целых два года, до начала поисков «Сан-Бартоломе». Корабль с грузом сокровищ затонул в семнадцатом веке. Наградой тому, кому посчастливится отыскать его, будут ценности на сумму сто миллионов долларов или даже больше. Чтобы найти это судно, они переехали в Доминиканскую Республику и поставили на кон все, что у них было и чем они дорожили. Если бы они его нашли, то стали бы невероятно богатыми и их имена угодили бы в книги по истории. В газете «Нью-Йорк таймс» напечатали бы их биографии. В музеях в их честь устраивали бы торжественные мероприятия. Самое прекрасное же заключалось в том, что они знали, где именно нужно искать.

И тут вдруг им позвонили.

На другом конце линии был Трейси Боуден – шестидесятидевятилетний охотник за сокровищами, ставший уже человеком-легендой. Он сказал, что хочет обсудить с ними нечто очень важное, и спросил, могут ли они прилететь в Майами и выслушать его.

У Чаттертона и Маттеры не было и двух свободных минут – так сильно они были заняты подготовкой к поискам «Сан-Бартоломе», которые должны были вот-вот начаться. Накануне они заранее дали себе слово, что не позволят ничему и никому заставить их хоть чуть-чуть отклониться от выбранного ими пути. Однако в голосе Боудена чувствовалась такая настойчивость, какой они не слышали за весь тот год, который прошел после встречи с ним, да и Майами находился всего лишь в двух часах лета от Санто-Доминго. Они могли полететь туда и вернуться в тот же день. Боуден, помимо всего прочего, рассказывал очень интересные для охотников за сокровищами истории, основанные на реальных событиях, а при поиске сокровищ такие истории зачастую уступают по своей ценности разве что золоту. Поэтому однажды утром в начале 2008-го года Чаттертон и Маттера упаковали свои личные вещи в сумки, заказали билеты и отправились в путь. Сокровища, находившиеся на борту «Сан-Бартоломе», считались пропавшими в течение четырех сотен лет, а потому вполне могли подождать еще несколько часов до того, как их кто-то найдет.

В Майами Чаттертон и Маттера взяли напрокат автомобиль и поехали к Боудену домой. Этот человек не был похож ни на одного из охотников за сокровищами, с которыми они когда-либо сталкивались. Он, насколько они знали, работал втихаря, избегая публичности и почти никогда не заводя себе компаньонов. Он не хвастался и не делал громких заявлений. А еще он очень мало пользовался современными технологиями, кардинально изменившими поиск затонувших судов, и полагался вместо них на старые рисунки, устаревшее оборудование и свои собственные записи, сделанные не одно десятилетие назад. Но это не мешало ему находить затонувшие суда, груженные золотом и серебром.

Боудену удалось найти не один, а целых два испанских галеона, перевозивших сокровища, и проделать огромную работу, чтобы выйти на след третьего. Однако ни Чаттертон, ни Маттера не могли оценить, насколько ему удалось обогатиться. Его дом в Доминиканской Республике, можно сказать, был чуть побольше гаража, его катер, при помощи которого он занимался поиском обломков затонувших судов, носящий имя «Дельфин», хотя и представлял собой неплохое судно, но отнюдь не отличался большими размерами и высоким техническим уровнем. Будучи успешным охотником за сокровищами, Боуден должен был бы жить во дворце с ручками из чистого золота и с глубоким рвом по периметру. Однако, когда Чаттертон и Маттера свернули на подъездную дорожку, то засомневались, не ошиблись ли они адресом. Дом, который они перед собой увидели, был хотя и симпатичным, но при этом ничем не отличался от всех других домов в этом обычном пригородном районе.

Когда они вошли, Боуден предложил им выпить кофе, но они почти не услышали того, что он им сказал: с первого момента пребывания в этом доме куда бы они ни обращали свой взор, везде видели ценные предметы старины. В одной комнате они не могли оторвать глаз от серебряных монет, вкрапленных в коралл; в другой – от изготовленных несколько веков назад медных навигационных приборов, которые музеи купили бы за огромные деньги. В качестве сервиза в столовой Боудена использовались изделия из делфтского фарфора семнадцатого века, такие же сине-белые, какими они были в день своего изготовления, и которые ничем не уступали бесценному сервизу, увиденному Маттерой в художественном музее «Метрополитен» в Нью-Йорке.

Боуден показал Чаттертону и Маттере другие монеты и артефакты, у каждого из которых имелась своя история. Все они были взяты с затонувшего судна, найденного Боуденом. Он позволил своим гостям потрогать все эти предметы. Он сказал, что прикосновение имеет большое значение, потому что иначе человек не может с ними познакомиться по-настоящему. Маттера в конце концов спросил, нельзя ли ему воспользоваться туалетом. Когда он зашел в совмещенную с туалетом ванную комнату, он невольно остановился как вкопанный.

В ванне высокой грудой лежали полиэтиленовые пакеты, наполненные серебряными песо семнадцатого века. Маттера взял один из этих пакетов и стал рассматривать его содержимое через тонкий полиэтилен. Он на протяжении многих лет неоднократно видел, как такие монеты продают на аукционах по тысяче долларов за штуку. В ванне лежало по меньшей мере сто пакетов, в каждом из которых находилось по пятьдесят монет. Маттера никогда не был силен в математике, но сейчас он посчитал в уме очень быстро. В этой одной-единственной ванне перед его глазами лежало ценностей аж на пять миллионов долларов, и лежали эти ценности в самых дешевых из всех полиэтиленовых пакетов, какие он когда-либо видел. На них даже не было застежек типа «Зиплок».