Замерзшие: 5 месяцев в снегах Гренландии - Митчелл Зукофф Страница 2

В День благодарения 1942 года на секретной американской военной базе в Гренландии среди покрытого ледяным щитом острова заработал телеграфный аппарат: «Катастрофическая ситуация. Тяжелый больной. Поторопитесь». Донесение пришло от экипажа потерпевшего крушение бомбардировщика «B-17». Девять американских летчиков были вынуждены вступить в противоборство с безжалостным врагом – суровой Арктикой.

За две с половиной недели до этого «летающая крепость», отправившаяся на поиски пропавшего транспортного самолета, попала в снежную бурю и совершила вынужденную посадку на ледник. С тех пор экипаж ютился в отвалившейся хвостовой части фюзеляжа, продуваемой злыми ветрами и заносимой снегом. Их убогое жилище, напоминавшее промерзшую насквозь тюремную камеру, со всех сторон окружали расселины и провалы во льду, который, казалось, стремится поглотить людей. Через некоторые трещины протянулись тонкие ледяные мостки, ведшие, будто ковровые дорожки, в разверзшуюся пасть лишившейся хвоста машины.

Под одним из членов экипажа такой «мостик» провалился. Второй летчик изо всех сил старался не сойти с ума. Третий, «тяжелый больной», беспомощно смотрел на свои отмороженные ноги. Они окоченели, а кожа покраснела и местами даже почернела, что было зловещим признаком поглощавшей мягкие ткани гангрены.

Оставалась одна надежда, что кто-нибудь откликнется на призывы о помощи, посылаемые азбукой Морзе через работавший на батарейках передатчик. Его починил молодой радист, чьи замерзшие пальцы скрючивались от боли каждый раз, когда он брался за телеграфный ключ: «Точка-точка-точка-точка; точка-точка-тире; точка-тире-точка…» «Скорее!»

За три дня до этого, 29 ноября 1942 года, в предрассветной мгле Джон Притчард-младший и Бенджамен Боттомс спали на своих койках на борту корабля береговой охраны США «Нортленд». Он мягко покачивался на якоре в заливе, именуемом Команчи-бей.

На исходе первого для Соединенных Штатов года войны «Нортленд» и другие корабли Гренландского патруля разыскивали немецкие подводные лодки, перевозили военных и гражданских на американские военные базы и наблюдали за айсбергами на маршрутах морских перевозок. Однако когда возникала необходимость, они откладывали все эти дела и занимались своими прямыми обязанностями – поисково-спасательной работой. Они рисковали жизнью и своими кораблями, чтобы спасти моряков, затерявшихся в море, или военных летчиков, чьи самолеты потерпели крушение на огромном, не картографированном толком острове. Если другие рода и виды войск служили Америке в качестве «меча и копья», то береговая охрана была щитом страны. Такова была миссия в том числе и экипажа самолета-амфибии, летающей лодки модели «Грумман дак», базировавшейся на «Нортленде» – пилота Джона Притчарда и радиста Бена Боттомса.

Упавший транспортный самолет, который разыскивали в последнее время, найти не удавалось, и каждый день приближал пятерых членов его команды к гибели от холода, голода или от всего этого вместе. А девять человек с «В-17», плененных стужей, находились примерно в полусотне километров от Команчи-бей. «Дак» мог туда долететь. Вопрос состоял в том, как эвакуировать их с ледника, покрытого расселинами. У Джона Притчарда был ответ. Его план однажды уже сработал, и он собирался назавтра вместе с Беном Боттомсом вновь прибегнуть к уже проверенной тактике.

Притчард и Боттомс вскочили с коек; они были в теплом летном обмундировании, в котором холод ощущался не так остро, но все же полностью от стужи не спасавшем. Подкрепившись завтраком, они забрались в двухместную кабину самолета. Управлял машиной сидевший спереди Притчард, амбициозный двадцативосьмилетний лейтенант из Калифорнии. Боттомс, на год его старше, уроженец Джорджии, был опытным радистом первого класса. Он сидел за спиной у пилота. На подстриженных машинкой головах Джона и Бена плотно сидели шлемы на меху, на глаза они опустили летные очки, руки сунули в толстые перчатки. Пристегнувшись, Притчард и Боттомс бросили беглый взгляд влево, чтобы еще раз полюбоваться островом во всей его обманчивой красоте. Эти пейзажи, подобные лунным ландшафтам, сформировались после ледникового периода. За серо-черными береговыми скалами на сотни и тысячи квадратных километров простиралась насквозь промерзшая необитаемая земля. Если бы у членов экипажа было время на размышления, возможно, они поразились бы тому, как мал их крошечный самолетик по сравнению с ледяной глыбой Гренландии. Вероятно, это заставило их вспомнить молитву вроде той, что в ходу у ирландских рыбаков: «Дорогой Господь, будь ко мне милостив. Море так велико, а моя лодка так мала».

Если у Притчарда и Боттомса и были сомнения, ни один из них не подал вида. Напротив, сослуживцы по «Нортленду» до сей поры уверены, что оба спасателя страстно желали отправиться в этот полет. Действовать нужно было незамедлительно. В это время года в приполярье световой день длится меньше пяти часов, а военные летчики планировали до наступления темноты совершить не один, а два вылета к экипажу «В-17».

Они жаждали прийти на помощь тем, кто попал в беду, и были готовы рисковать. Кроме того, погода ухудшалась, и это заставляло их спешить. Шел снег, наползал туман. В восемь утра видимость составляла около двадцати километров, но вскоре она уменьшилась до шести с половиной. К полудню снежная буря была в разгаре, и небо заволокла серовато-белая пелена. Видимость снизилась примерно до полутора километров и продолжала падать.

«Грумман» освободился от толстых канатов, закреплявших его на корме «Нортленда». Другими канатами самолет был подвешен к стальной стреле крана. По сигналу Притчарда моряки привели стрелу в движение, ее конец оказался за бортом «Нортленда», и самолет вместе с экипажем начал недолгий путь к ледяным водам залива. Канаты разматывались, их блоки вращались, скрипя, и амфибия метр за метром приближалась к зеленоватой воде.