За доброй надеждой. Книга 8. Последний рейс - Виктор Конецкий Страница 2

«Сергей Есенин» шел между лесистыми красивыми островами.

Было заметно, что лоцман Краббе любит эту тихую воду, теплые камни, плотную зелень лесов и аккуратные черепичные крыши одиноких домов. Он проплывал здесь, вероятно, уже сотни раз, но мир воды и зелени не наскучил ему.

Покоем тянуло с берегов. Спокойной была и у лоцмана манера держаться на мостике, спокойно и четко он отдавал команды и произносил числительные. Он не расхаживал с крыла на крыло, стоял на месте и потягивал маленькими глотками кофе. И запах кофе плыл вместе с ними сквозь свежесть утреннего воздуха.

Рулевой держал 346 по компасу, но судно заметно сносило к востоку, и после точного, по трем визуальным пеленгам, определения, которое сделал в 11.18 вахтенный штурман Горбунов, – причем пеленга пересеклись в одной точке, подтвердив тем самым близкую нулю поправку компаса, – взяли градуса четыре на снос.

Капитан Хаустов начал слушать прогноз погоды на 16-м канале радиостанции «Корабль», слышно было плохо, приходилось напрягать слух, но штамп погодной сводки был так знаком, что многое просто угадывалось.

С правого борта скалистым мысом закончился остров Стюард, и сразу за этим мысом резко, раздельно распахнулся широкий пролив Боундари, в который им предстояло поворачивать, чтобы выбраться на еще более широкий простор пролива Джорджия.

Лоцман Краббе что-то скомандовал на руль. Капитан не расслышал английскую команду и потому приглушил звук радиостанции.

Рулевой монотонно повторил за лоцманом: «Тен ту нот!» (руль десять градусов влево). Они начинали поворачивать не вправо, в пролив Боундари, а влево, в канал Свонсон.

– Мистер пайлот, правильно ли вы поворачиваете влево? – громко спросил Хаустов.

– Да, капитан, я правильно поворачиваю влево, – сказал Краббе.

– Вы уверены, что здесь нужно поворачивать влево? – переспросил капитан.

– Да, да, не волнуйтесь, капитан, я собираюсь пройти проливом Актив Пасс. Прямо руль!

– Руль прямо! – повторил рулевой.

– Прошу вас к карте, – сказал капитан лоцману.

Карта «Тихий океан, побережье Северной Америки, от пролива Хуан-де-Фука до пролива Джорджия» была масштаба 1:100000.

– Почему вы решили вести нас более узким и извилистым проливом, мистер пайлот?

– Это наиболее удобный путь, капитан, в порт Ванкувер в это время года и обычный путь следования для судов нашего тоннажа.

– Штурман, подробную карту пролива Актив Пасс! – приказал капитан, вернувшись в ходовую рубку.

Каждую минуту «Сергей Есенин» на полном маневренном ходу проходил 518 метров.

– Есть, Николай Гаврилович!

– Сколько на румбе?

– Триста тридцать! – доложил рулевой.

– Карты пролива Актив Пасс масштабом менее один к ста тысячам у нас нет, Николай Гаврилович, – доложил вахтенный штурман.

Карты этого района вообще отсутствуют в наших каталогах – в СССР они не издавались.

– Я здесь первый раз. Скажите, на вашей памяти «Есенин» ходил проливом Актив Пасс? – спросил капитан у третьего штурмана.

– Не помню… может, и ходил, только свою вахту помнишь… Следы прокладки вроде заметны на путевой карте, – ответил третий.

– Мистер пайлот, у меня нет крупномасштабной карты пролива Актив Пасс, – сказал капитан.

Нет такого судоводителя, который внутренне не будет некоторое время сопротивляться изменению маршрута, застолбленного уже ранее предварительной прокладкой.

«Вероятно, пролив Боундари в это время закрыт для навигационных целей, – подумал капитан. – Может, в войну играют? Или в Боундари течение сильнее? Сулои очень заметны на камнях…»

«Сергей Есенин» втягивался в канал Свонсон. Конечно, места для разворота на обратный курс было достаточно, но крутить поворот на сто восемьдесят градусов было бы слишком рисково для Хаустова.

Лоцман Краббе взял свою лоцманскую сумку-портфель, вытащил сброшюрованную карту, вырвал листок с проливом Актив Пасс и протянул капитану с извечным: «О'кей, капитан!» Масштаб лоцманской карты был 1:10000. Беспокоясь только о глубинах в проливе, капитан проложил по судовой путевой карте генеральные курсы. Глубины по курсам были вполне достаточными для «Сергея Есенина». Уже внутренне согласившись идти через Актив Пасс, Хаустов спросил о возможных опасностях в проливе.