Лев пробуждается - Роберт Лоу Страница 19

* * *

Граф Бьюкенский находился в сводчатом подвале — самой холодной дыре в Дугласе, ставшей местом упокоения таинственного трупа. В мягком рассеянном свете раннего утра было видно, отчего Брюс побелел, как плат, когда тело от его рывка выскочило из перегноя чуть ли не ему в лицо.

Киркпатрик тоже выглядел оглоушенным, — впрочем, никто не напевает славословия маю при виде полусожранной гнили, несомненно бывшей человеком, да притом явно состоятельным, судя по качеству остатков одеяний и перстням, до сих пор украшающим его полуобглоданные пальцы.

Значит, не грабеж, потому что разбойник снял бы кольца и обшарил бы подмышки и муди, где разумные люди держат бо́льшую часть своей крупной монеты. У покойника был кошелек с мелочью в заплечной суме вкупе с чем-то вроде запасной брака, но никакого оружия. Поначалу никто не хотел даже близко подойти к трупу, кроме Киркпатрика, а когда тот его покинул, то заперся с Брюсом.

Брезгливо морщась, Бьюкен принял бремя ответственности на себя и теперь поманил Хэла и Сима Врана к тому месту, где на плитах пола лежали смердящие останки. И медленно проговорил на безупречном английском, дабы понял Сим Вран, скверно разумеющий по-французски:

— Сивый Тэм поглядел, но почти ничего, кроме того, что тот мертв не меньше года, не сказал. Говорит, он всего лишь охотник, но вы сами и Сим Вран — те самые, кто ведает о телах, убиенных насильственно. Я склонен согласиться.

Хэлу пришлось не по душе нежелательное умение, коим пожаловал его Сивый Тэм, равно как не хотелось ему сидеть взаперти с Бьюкеном после событий на охоте и беседы с Древлим Храмовником; но, судя по всему, граф был не настроен, чтобы его планы порушились из-за какого-то мелкопоместного дворянчика из Лотиана и пары великолепных псов. Хэл не мог не восхититься, как тот походя отмахнулся от несостоявшегося кровавого убийства, но не хотел быть накоротке с этим человеком, имеющим предписание охотиться на мятежников на севере, изданное отдаленной грозой в лице короля Эдуарда.

Думал было отказать графу под тем предлогом, что не хочет даже близко подходить к гнойным останкам, но видел лицо Киркпатрика в тот миг, когда поводья Брюса выдрали пугало из земли, а потом во время долгой обратной поездки. Да к тому же любопытство подпортило бы отказ, и без того представляющий собой наглую ложь. Сглотнув, движимый желанием знать, Хэл поглядел на Сима Врана. Тот в ответ лишь пожал плечами.

— Мудрец колеблется, дурак решителен, — со значением проворчал он, а потом, видя, что слова не произвели ни малейшего влияния, последовал за Хэлом к мертвечине, стараясь дышать ртом, чтобы приглушить обоняние.

— Хвала Христу, — проговорил Бьюкен, закрывая нижнюю часть лица ладонью.

— Во веки веков, — в один голос откликнулись оба.

Потом Сим потыкал своей облаченной в латную рукавицу рукой в останки, приподнял что-то — то ли ткань, то ли гнилую плоть — и указал на небольшую отметку на иссиня-черном лоскуте.

— Заколот, — объявил он. — Снизу вверх. Кинжал с узким клинком — поглядите на края вот тут. Судя по виду, махонький, с желобками. Прямо в сердце, порешил насмерть.

Хэл и Сим переглянулись. Удар мастера, нанесенный особенным оружием, и держать при себе подобный кинжал будет только человек, использующий его для убийства регулярно. Сгоряча Хэл чуть не спросил Бьюкена, не охотились ли они с Брюсом в этих лесах прежде и не лишились ли при этом пажа. Подумал о двух дирхаундах, умасливаемых елеем и похвалами, и о мертвом алане, похороненном горюющим доезжачим.

— Итак, — провозгласил Сим. — Душегубство особенное, аки помышляете, Хэл? Когда убивец его бросил, как мыслите?

Это был клочок ткани — несколько нитей и лоскуток не более ногтя, застрявший в пряжке ремня заплечной сумы покойника. Он мог принадлежать и плащу самого убитого, и другому предмету его одежды, потому что вся ткань сгнила и выцвела, но Хэл так не думал, о чем и сказал.

Сим задумался, почесывая седую щетину на подбородке, спугнул вошь и гонялся за ней, пока не изловил двумя пальцами и небрежным щелчком отшвырнул прочь. Обернулся к Хэлу и Бьюкену, жаждавшему оказаться подальше от гнилостных останков, но намеренному оставаться здесь столько же, сколько и остальные, дабы поддержать честь и долг графа сих пределов.

— Вот оно как было, я думаю, — сказал Сим. — Человек, коего знает оная несчастная душа, подходит к нему достаточно близко, дабы нанести удар. Они во тьме, знаете, нос к носу, что мне невдомек. Потом вьюнош с кинжалом бьет…

Он изобразил удар, потом сграбастал Хэла за грудки и толкнул его, будто швыряя оземь. Он был силен, и Хэл, пойманный врасплох, запнулся, но Сим его поддержал, торжествующе ухмыльнувшись и кивком указав на место, где они сцепились пряжка к пряжке, причем нога Сима оказалась между ногами Хэла.

Тот, оступаясь, выпрямился, и Сим отпустил его, а затем растолковал только что случившееся озадаченному Бьюкену, понимавшему объяснения Сима на говоре лотийских низменностей с пятого на десятое. Будто треск поленьев в камине, подумал граф.

— Истинно, — сказал Хэл в заключение, — все так и получилось, верное дело. Отличная работа, Сим Вран.

— Что отнюдь не объясняет, — подал голос Бьюкен, — кем был сей человек. В таких одеждах он не крестьянин; Киркпатрик только это и сказал, когда был здесь.

— Так и сказал? — задумчиво проронил Сим, а потом внимательно пригляделся к покойнику: наполовину пожелтевший скелет, наполовину черные ошметки гнили — отчасти тканей, отчасти плоти. Какое-то насекомое выбежало из рукава, пробежало по костяшкам пальцев и заползло под рябой кожаный кошель. Сим потеребил кошель, чтобы снять его, стараясь не обращать внимания на треск мелких косточек и дуновение гнилостной вони от потревоженной плоти. Открыл его, вытряхнул содержимое на ладонь и поглядел. Серебряные монеты, кусок металла на шнурке из конского волоса, медальон с отчеканенной Пречистой Девой с Младенцем.

— Значит, не грабеж, — заявил Хэл, а потом, нахмурившись, указал на бурый костяк руки: — Однако же палец отрезан.

— Абы снять туго сидящий перстень, — прояснил Сим с уверенностью человека, не чуждого подобному, и это откровение заставило Бьюкена приподнять бровь.

— Однако же другие перстни не взяли, — указал он, и Хэл вздохнул.

— Сызнова кружево подсказок, — произнес он, разглядывая содержимое кошеля. Медальон — предмет достаточно заурядный, из припаса торговца индульгенциями, дабы оградить от зла, но каплевидный слиток и шнурок оказались загадкой.

— Для рыбалки? — неуверенно предположил Бьюкен. Хэл сдвинул брови, не зная, что это такое, но вряд ли сия штуковина предназначалась для рыбной ловли. Кроме того, снурок с узелками через равные интервалы тянулся почитай в человеческий рост.

— Сие отвес, — изрек Сим. — Коим пользуется каменщик, дабы отметить, где хочет отсечь камень, — видите, натираешь снурок мелом, держишь свободный конец и даешь грузу повиснуть, потом дергаешь его, аки струну арфы, дабы оставить меловую черту на камне.