Языческий лорд - Бернард Корнуэлл Страница 18

Команда покатывалась со смеху.

– Меня зовут Вульф Ранулфсон, – предупредил я своих. – Из Хайтабу. Если никогда не бывали в Хайтабу, говорите, что я нанял вас в Лундене. – Потом я указал на сына. – Это Ранулф Вульфсон. Здесь мы хотим запастись провизией перед дальним морским переходом.

По шаткому настилу, перекинутому от берега к пристани через полосу ила, шли двое. Оба закутаны в плащи, с мечами на боку. Я перебрался на доски причала и направился навстречу. Настроены оба были миролюбиво.

– Еще один дождливый денек! – обратился ко мне один.

– Неужели? – удивился я. Дождя не было, хотя по небу плыли тучи.

– Будет!

– Он думает, что его кости умеют предсказывать погоду, – заявил другой.

– Льет и будет лить, – сказал первый. – Меня зовут Рульф, я городской рив, и если твоя лодка будет стоять здесь, то плати мне деньги!

– Сколько?

– Лучше всего все, какие у тебя есть, но сойдемся на серебряном пенни за день.

Выходит, то были честные парни. Я дал им два куска серебра, отрезанных от браслета, и Рульф сунул их в кошель.

– Кто ваш лорд? – спросил я.

– Ярл Зигурд.

– Зигурд Торрсон?

– Он самый. Хороший человек.

– Слыхал о таком, – сказал я.

Я не просто о нем слышал, но и убил его сына в последней большой битве между саксами и данами. Зигурд меня ненавидел и был ближайшим другом и союзником Кнута.

– И наверняка ничего плохого, осмелюсь предположить? – поинтересовался Рульф. Взгляд его обратился на «Полуночную». Он посчитал людей, подметил щиты и мечи, сложенные в середине корабля. – А как тебя зовут?

– Вульф Ранулфсон, – сообщил я. – Из Лундена, возвращаюсь домой в Хайтабу.

– Приключений не ищешь?

– Приключениям мы всегда рады, – отозвался я. – Но удовольствуемся элем и ужином.

Рив усмехнулся:

– Тебе известны правила, Вульф Ранулфсон. Никакого оружия в городе. – Он мотнул головой в направлении длинного низкого строения с кровлей из почерневшего камыша. – Вот таверна. Эти два – корабли из Фризии, постарайся не драться с их моряками.

– Я сюда не драться пришел, – заверил я.

– В противном случае ярл Зигурд тебя найдет и ты этому не обрадуешься.

Таверна была большой, а городок маленьким. Гримесби не имел стен, только вонючая канава окружала сгрудившиеся в кучу домишки. Это был рыбачий поселок, и большинство мужчин, как я подозревал, находятся на богатых рыбой океанских отмелях. Их хижины стояли впритык, словно защищая друг друга от бурь, налетающих с моря. Самые крупные здания представляли собой склады, полные товаров. Тут имелись пеньковые канаты, копченая рыба, соленое мясо, просушенное дерево, выструганные весла, ножи для потрошения рыбы, крюки, уключины, конский волос для конопачения – все для корабля, укрывшегося от непогоды и нуждающегося в починке или пополнении припасов. То был не просто рыболовецкий порт, но приют путешественников – убежище для судов, идущих вдоль берега. Вот почему я и зашел сюда.

Мне требовались новости. Я рассчитывал найти их здесь, у команды какого-нибудь из заглянувших кораблей, а это означало долгий день в таверне. «Полуночную» оставил на Осберта, велев отпускать наших на берег по нескольку человек.

– Никаких драк! – предупредил я, а затем мы с Финаном пошли по причалу за Рульфом и его спутником.

Рульф, парень дружелюбный, заметил нас и задержался.

– Припасы нужны? – спросил он.

– Свежий эль, можно немного хлеба.

– В таверне полно и того и другого. Если я понадоблюсь тебе зачем-то, найдешь меня в доме рядом с церковью.

– Церковью? – удивился я.

– У нее к щипцу крест прибит, так что не ошибешься.

– Ярл Зигурд терпит тут эту ерунду?

– Ему плевать. К нам заходит много христианских судов, их командам нравится молиться. А раз они тратят денежки в городе, то почему бы не принять их? А священник платит ярлу оброк за здание.

– Он и тебе проповедует?

– Поп знает, что, если он осмелится, я приколочу его за уши к его собственному кресту! – Рульф расхохотался.

Посыпал дождь – косой пронизывающий дождь, налетевший с моря. Мы с Финаном шли по городу вдоль канавы. В южной стороне ее пересекала дамба, на другом конце которой со столба свисал скелет.

– Вор небось, – предположил Финан.

Я вглядывался в набухшую от дождя болотистую равнину – запечатлевал в памяти место, потому как никогда не знаешь, где предстоит сражаться. Впрочем, я надеялся, что тут сражаться не придется. То было унылое, сырое место, однако оно давало кораблям приют от штормов, которые превращали море в бело-серый хаос.

Мы расположились в таверне, где эль был кислым, а хлеб черствым как камень, зато рыбный суп оказался наваристым и свежим. Длинная просторная комната с низким потолком обогревалась исполинских размеров плавником – выброшенными на берег обломками дерева. Они горели в главном очаге. Полдень еще не наступил, но народу уже было много. Здесь сидели даны, фризы и саксы. Люди горланили песни, а шлюхи шныряли вдоль столов, отлавливая мужчин и увлекая по лестнице на чердак, устроенный над одним из торцов здания. Когда доски наверху начинали прыгать и в кружки с элем сыпались опилки, народ разражался глумливыми криками. Я прислушивался к разговорам, но не вычислил никого, кто шел к югу вдоль побережья Нортумбрии. Я искал человека, который побывал в Беббанбурге, и готов был ждать сколько угодно, лишь бы найти его.

Но он сам нашел меня. Вскоре после полудня священник – видимо, тот самый, который снимал дом под церковь в центре поселка, – вошел в таверну и отряхнул мокрый плащ. С ним явились двое здоровяков – они следовали за попом, переходившим от стола к столу. Священник был старый, морщинистый и седой, в потрепанной черной рясе, на которой виднелись пятна, похожие на блевотину. Борода его свисала клоками, да и волосы он давно не расчесывал, но лицо было улыбчивое, а взгляд умный. Он глянул в нашу сторону, заметил висящий на шее у Финана крест и стал пробираться к нашему столу, расположенному у лестницы, которой пользовались шлюхи.

– Меня зовут отец Бирньольф, – представился поп Финану. – А тебя как?

Ирландец не назвался, просто улыбнулся, глядя священнику прямо в глаза, и промолчал.

– Отец Бирньольф, – торопливо повторил священник, будто и не спрашивал имени Финана. – А ты только что прибыл в наш городок, сын мой?

– Проездом, отец, проездом.

– Тогда, быть может, ты будешь так добр и пожалуешь монетку на распространение слова Божия в здешних краях? – сказал поп и протянул чашу для подаяний.

Двое его спутников, пугающего облика парни в кожаных куртках-безрукавках, с заткнутыми за широкий кушак длинными ножами, встали по обе стороны от него. Никто из них не улыбался.