Короли океана - Гюстав Эмар Страница 18

Столь жуткая картина наблюдалась с четверть часа, после чего призрак вдруг подскочил, словно намереваясь ухватиться за борт пироги, а потом снова скрылся в пенных волнах и больше уже не всплыл.

Оба искателя приключений, подавив крик ужаса, отпрянули от борта и, бледные, растерянные, со взъерошенными волосами и холодным потом на лбу, не устояв на ногах, припали к стене рубки, едва переводя дух. В зловещем призраке они признали того самого службиста Вест-Индской компании, которого недавно склонили на свою сторону.

Что же случилось и вследствие какой беды этот человек, уже мертвый и связанный с другим мертвецом, оказался в открытом море и болтался на волнах Атлантики?

Это фантастическое видение, в котором, впрочем, не было ничего сверхъестественного и причину которого могут легко объяснить люди, знакомые с законами физики, произвело ужасающее впечатление на суеверных, невежественных испанцев, невольно ставших его свидетелями. Они усмотрели в нем недобрый знак.

Матросы начали перешептываться и делиться своими домыслами; вскоре, однако, двое наших собратьев заметили, что они-то сами и стали объектом пересуд среди экипажа, поскольку на них и были устремлены взгляды матросов, полные выражения, весьма далекого от дружеского.

Изменники – люди несчастные, и несчастье их соразмерно с совершенной ими изменой, и те, кто нанимает их и платит им со всей щедростью, не испытывают к ним ничего, кроме презрения и отвращения.

Матросы на «Сан-Хуане де Диос» прекрасно знали, зачем двое искателей приключений оказались у них на борту, и ни словом не обмолвились с ними за все семь-восемь часов плавания, стараясь держаться от них подальше; проще говоря, они объявили им бойкот.

Искатели приключений, по натуре своей чересчур спесивые, чтобы заводить знакомства и вызывать симпатию среди людей, которых они считали ниже себя, похоже, не замечали, что оказались в изгоях.

Теперь же для них все изменилось к худшему: их положение становилось даже угрожающим. Они поняли это, подслушав, о чем шепчутся матросы. А смекнув, что к чему, наконец решились и отправились к капитану.

Капитан был малый славный и достойный – настоящий морской волк, хотя при всем том невежественный, доверчивый и, быть может, даже более суеверный, чем все члены его команды, вместе взятые. К соображениям двух братьев он отнесся с явным подозрением, ибо, как и его матросы, был убежден: нагнавший на них жуть призрак явился неспроста и причина тому – их нахождение на борту.

Только лишь повинуясь приказу начальства, а не по своей воле согласился он взять на борт двух пассажиров, что не сулило ничего доброго.

– Сеньоры, – обращаясь к ним, сказал он без утайки, – такие, как вы, слишком тяжкий груз для приличного судна, и тут уж мои матросы правы.

Тем временем матросы, закончив совещаться, покинули нос судна и направились к капитану. Подойдя к рубке, они остановились, и один из них от имени всех своих товарищей потребовал выслушать его.

– Говори, сынок, – внял ему капитан. – Так с чем вы пришли?

– Капитан, – сказал матрос, – после того, что случилось, экипаж решил повернуть обратно в Гавану и всем скопом сойти с судна, ежели вы не согласитесь избавить пирогу от двух вероотступников, которых взяли на борт. Покуда они с нами, нас ждут великие напасти. Недавний случай – знак небес и веление избавиться от этой парочки, да поскорее. И наш долг как добрых католиков и верных короне испанцев повиноваться Божьей воле без лишних проволочек. Так что просим вас, капитан, принять на сей счет все необходимые меры.

– Вот видите? – обратился капитан к двум пассажирам.

– Но, капитан, – возразил Кеклик, – вы не можете бросить нас в открытом море. Мы находимся у вас на борту по приказу свыше. И тупая легковерность экипажа для вас – не повод поступиться долгом.

– Нет надобности напоминать мне о долге, – сухо отвечал капитан, – я знаю его лучше любого другого. А требуя избавиться от вас, мои матросы делают это не из тупой легковерности, как вы изволили выразиться, а по велению Неба, как истинные христиане. Да вы и сами знаете, сеньоры, Бог не посылает такие знаки без веской причины, ибо знает: всякий возлюбивший Его в простодушии своем да узреет их. И прошу вас, довольно нести вздор, ваши доводы неубедительны. Они свидетельствуют, что вам недостает веры, ибо вы попрали ее. И мы не желаем потворствовать вашей нечестивости.

Оба пассажира только пожали плечами и презрительно усмехнулись.

– И что вы намерены делать? – спросил Онцилла. – Надеюсь, не собираетесь выбросить нас за борт в угоду своим предрассудкам? Ведь это будет считаться жестоким злодеянием, и Бог не оставит его безнаказанным.

– Мне предстоит, – сказал капитан, – всецело удовлетворить праведное негодование моего экипажа и постараться примирить в себе чувство долга с гуманностью. А посему единственное, что мне остается, так это высадить вас в шлюпку с провиантом и оставить на милость Божью. Коли вы, как сами утверждаете, люди почтенные, всемогущая отеческая десница Провидения взметнется над вами и, по моему глубокому убеждению, с вами ничего не случится за те считаные дни, что вам придется проделать на веслах к цели своего плавания. А нет, так вам не останется никого винить, ибо в таком случае, почитайте, вас постигнет кара Божья.

Несколько невразумительная речь капитана, из которой матросы мало что уразумели, тем не менее произвела на них должное впечатление. Им хотелось только одного – избавиться от парочки авантюристов. Так что решение капитана они встретили на ура и, не дожидаясь его приказа, тут же кинулись спускать шлюпку на воду.

Двое братьев смекнули, что при столь единодушном волеизъявлении всякое сопротивление бесполезно. И, довольствуясь тем, что эти невежды не обошлись с ними того круче, смирились со своей участью с легкостью, которая если и не вызвала к ним жалости у сбитых с толку матросов, то, по крайней мере, заставила отнестись к ним с некоторым почтением. Словом, братьям пришлось покориться.

Испанские матросы, довольные скорым избавлением от попутчиков, которых они считали не иначе как отступниками и боялись (поскольку, останься они на борту, то, возможно, ввели бы их в искушение, сбив с пути истинного), без всякого сожаления погрузили в шлюпку не только провизию, необходимую для перехода, могущего продлиться, по их прикидкам, недели две, но и кое-что еще, что могло бы им пригодиться.

Онцилла с братом спустились в шлюпку.

Не успели они покинуть борт, как матросы с радостными криками «ура!» принялись размахивать шапками; потом одним ударом топора они перерубили перлинь, удерживавший шлюпку у борта пироги, и та, едва весла легли на воду, отвалила так быстро, что через некоторое время уже маячила еле различимой точкой на горизонте. А вскоре и вовсе скрылась с глаз испанцев, которые с такой поспешностью от нее избавились.

Между тем, пока происходили описанные выше события, развитие которых отняло у нас не так уж много времени, занялся день. Утро выдалось великолепное, море мало-помалу успокоилось, и легкий бриз, дувший с моря, обещал нетрудное плавание.