Глубокая зона - Джеймс Д. Тейбор Страница 18

– Для него не найти лучшего применения, Халли.

– Это точно. – Лу Кейси ободряюще похлопал ее по плечу.

Через не помеченную опознавательными знаками дверь они вошли в скромно обставленную приемную, где находилась еще одна дверь, охраняемая сержантом спецназа армии США в форме с иголочки и зеленом берете, с пистолетом-пулеметом «Хеклер и Кох».

Барнард, громко и четко проговаривая слоги, произнес свое имя, на панели перед сержантом загорелся зеленый индикатор.

– Добрый вечер. Мэм, господа. – Сержант кивнул каждому по очереди. – Пожалуйста, входите.

Через внутреннюю дверь они попали в прямоугольный конференц-зал. Белый потолок, бежевый ковер, большие мониторы с плоскими экранами на стенах небесно-голубого цвета. На длинном столе красного дерева – графины с водой, соком, кофе, тарелки с сэндвичами и печеньем. За столом – четверо мужчин, среди которых ее бывший коллега Элберт Канер.

– Халли! – Он вскочил, обошел стол и крепко обнял ее.

– Эл! Как я рада тебя видеть! – Она похлопала его по спине.

– Здорово, что ты здесь.

Они стояли и улыбались друг другу. Канер ничуть не изменился. Хотя, пожалуй, добавилось немного седины в редеющих волосах да круги под глазами стали темнее. В остальном – все тот же Эл в мятой синей рубашке с непослушным воротничком и тонким, вышедшим из моды лет десять назад галстуком. Он потрепал ее по плечу и вернулся на свое место.

Халли села на свободный стул и налила себе кофе. Дон Барнард стоял, прислонившись к стене.

Слово взял Лэйтроп:

– Знаю, что все вы проделали большой путь и, должно быть, устали. Поэтому позвольте мне сразу перейти к делу и кое-что пояснить. Меня зовут Дэвид Лэйтроп. Официально я работаю на ЦРУ, однако в данном случае непосредственно подчиняюсь министру внутренней безопасности Хантеру Мейсону. А он – непосредственно президенту. Оба они в курсе, что мы сейчас здесь.

Лэйтроп представил Барнарда и Кейси, затем вновь обратился к сидящим за столом:

– Спасибо каждому из вас за отклик на нашу просьбу, которая могла показаться, мягко говоря, странной. Мы безмерно вам признательны.

Халли обвела взглядом троих не знакомых ей мужчин. Мысленно она назвала их Светлый, Темный и Большой.

– Продолжим знакомство. – Лэйтроп сделал жест, указав на Светлого. – Доктор Хейт, врач из Теннесси. Специализируется на медицине катастроф. Опытный альпинист, спелеолог и водолаз.

Халли его лицо с самого начала показалось знакомым, и сейчас она поняла, почему.

– Вы Рон Хейт! В прошлом году ваша фотография была на обложке «Нэшнл джеографик». В статье вас еще называли «спасателем спелеологов»…

– Ну да. – Хейт, опустив глаза, усмехнулся и потряс головой.

– Доктор Хейт заслуженно носит звание спасателя, – вставил Лэйтроп.

– Прошу, зовите меня Рон. – Хейт явно ощущал неловкость от столь пристального внимания к своей персоне, чем расположил к себе Халли.

– Вы были весь грязный, в шлеме и маске. Я вас не сразу узнала.

– Да, трудно поверить, что такую мерзкую физиономию поместили на обложке шикарного журнала, – произнес Хейт с сильным южным акцентом, мягко и медленно проговаривая слова.

По мнению Халли, физиономия была что надо. Волосы, почти такие же светлые, как ее собственные, Хейт завязал в конский хвост. Брови высокие, темные – что для блондинов редкость, – вразлет, как вопросительные знаки в конце предложения, придавали его лицу выражение постоянного приятного удивления. Скуластое, открытое лицо. Рост невысокий, но телосложение человека, всерьез занимающегося альпинизмом: сплошные мускулы и процентов пять жировой ткани. Возраст – около тридцати.

– Для меня честь познакомиться с вами, доктор Хейт. То есть Рон, – сказала Халли. – Однажды вы спасли моих друзей.

Как истинный южанин, Хейт кивнул церемонно и элегантно, словно принцессе.

Лэйтроп повернулся к Темному.

– Доктор Рафаэль Аргуэльо, специалист в области палеоантропологии из университета Нью-Мексико, член индейского племени куикатеков из Оахаки, Мексика. Он говорит на нескольких языках, в частности – и это самое главное – на языке куикатек.

Аргуэльо – на вид лет на тридцать старше Хейта, – человек с высокими скулами, смуглой кожей, черными глазами и аккуратно подстриженными блестящими черными волосами. Небритые, словно запачканные углем, щеки. Помятый костюм и белая рубашка без галстука – профессора явно доставили сюда из Нью-Мексико на не ведомых ему доселе «крыльях власти».

– Доктор Аргуэльо занимался принципиально новым исследованием индейских шаманских практик. Лично прошел шаманскую подготовку и ритуал инициации. Служил экспертом по культурным связям в вооруженных силах Мексики. В качестве специалиста по палеоантропологии исследовал множество труднодоступных пещер.

– Признаюсь, мне чрезвычайно приятно со всеми познакомиться, – произнес Аргуэльо со странным акцентом, не испанским и не английским, а больше похожим на выговор команчей – их речь Халли слышала в Нью-Мексико, когда ездила туда со Стивеном Редхорсом.

Наконец, Лэйтроп приветствовал кивком Большого:

– Доктор Уил Боуман, состоит на государственной службе. Обладает всеми необходимыми навыками в подводном плавании, альпинизме, спелеологии. Плюс… э-э… опыт работы в органах безопасности.

Боуман в джинсах, кроссовках и поношенной красной футболке сидел прямо напротив Халли. Гора мускулов, под два метра ростом. Лицо – сплошные выступы и углы: огромные скулы, выдающийся подбородок, большой, искривленный неоднократными переломами нос. Соломенного цвета волосы подстрижены ежиком, одна из бровей рассечена шрамом на две части. Пронзительный взгляд немигающих глаз цвета синего льда. Тело атлета и лицо воина. Не красивое, но и в ресторане или на улице оно не ускользнуло бы от ее внимания. Возраст не так очевиден, как у остальных. Лет, наверное, под сорок.

Очередь дошла до Халли.

– Доктор Халли Лиланд, – представил ее Лэйтроп. – Получила степень бакалавра наук в области микробиологии в Джорджтаунском университете и доктора наук в университете Джонса Хопкинса. Специализируется на исследовании экстремофилов. Опытный альпинист, мастер подводного плавания. Исследовала множество пещер.

– Есть что-нибудь, чего вы не умеете? – Боуман смотрел на нее, подняв брови.

– Мыть посуду и стирать.

В глазах Уила мелькнуло нечто похожее на удивление.

Хейт громко рассмеялся, Канер хмыкнул, а Аргуэльо не издал ни звука. Глаза Боумана вновь стали непроницаемыми. Этого лучше не злить, подумала Халли.