Фрейлина Нефритовой госпожи - Елена Крючкова Страница 17

Когда в прошлом году, в начале осени, она вместе с супругом покидала Хэйан, её одолевали дурные предчувствия. Тогда она ещё не знала, что они предвещают, и приписывала их усталости от смены места жительства и отбытия в густонаселённую эмиси Дэва.

У эмиси была светлая кожа, и многие из них обладали светлыми или каштановыми волосами. Большинство женщин этого племени ростом равнялись с японскими мужчинами. Тогда, как мужчины эмиси оказались ещё выше, и имели густые длинные бороды и усы.

Они не владели ни какой письменностью, передавая историю и предания своего народа из уст в уста. Эмиси почти не занимались земледелием. Лишь немногие, принявшие японский образ жизни, заводили огороды или возделывали небольшие поля. Остальные же эмиси, не изменяя своей исконной культуре, как и в давние времена, жили в основном за счёт собирательства, рыболовства и охоты.

Они имели свои религиозные обряды. Например, культ жертвоприношения, связанный с медведем, ибо животное символизировало дух охотника.

Эмиси специально выращивали жертвенного медведя для празднества. Хозяин дома, устраивавший праздник, старался пригласить как можно больше людей.

Несчастное животное опаивали дурманящим травами и убивали специальным кинжалом. После чего отрезали медведю голову, в которой, по поверьям обитала душа животного, и водружали её на восточное окно дома, которое считалось священным.

Но на этом церемония не заканчивалась. Каждый участник сего мистического действа испивал медвежью кровь из ритуальной чаши, передаваемой по кругу. По поверьям эмиси, это символизировало разделение силы медведя между гостями, и подчеркивало их причастность к обряду перед ликами богов.

Каори, вместе с Ацутадой, ставшая свидетельницей подобной церемонии (их пригласил местный вождь), с трудом сдерживала рвотные позывы на протяжении всего празднества.

Думая, что ничего хуже, чем жить среди дикарей, быть не может, женщина через некоторое время получила дурное известие от Комати: её супруг Сигэмори погиб во время бунта эмиси. Каори направила ей полное искреннего сочувствия письмо. Мысленно, она корила себя, ибо задумка свести младшую сестру с гвардейцем принадлежала изначально ей. Но кто бы знал, что так получится! Одним лишь богам ведомы судьбы людей…

Не успела Каори попечалиться о потере Комати, как её постигли новые проблемы. Её муж, Ацутада, все эти годы не брал наложниц и к куртизанкам наведывался не часто. Одно время у него была визитная жена, но он перестал её посещать, и её семья уведомила его о расторжении брака.

Каори, подобное положение дел очень устраивало: она единственная законная супруга, соперниц у неё не было. До недавнего времени…

Ацутада увлёкся одной из дочерей местного вождя эмиси, того самого, который пригласил их на церемонию жертвоприношения медведя. Звали девушку Оина.

Оина выглядела стройной, высокой, длинноногой. Её светлая кожа, крупные серые глаза и длинные светло-коричневыми волосы выглядели на редкость привлекательно. В конце прошлого лета ей минуло шестнадцать. Ацутада, едва завидев юную эмиси, тотчас потерял голову. И недолго думая, он отправился к вождю, дабы просить позволения сделать его дочь своей официальной наложницей.

Вождь снискал славу человека отнюдь не глупого и быстро рассчитал, что с новым судьёй отношения лучше не портить. Посему дал своё дозволения, и Оина стала наложницей Ацутады.

Он поселил наложницу в своём доме и часто посещал её покои, напрочь забыв о Каори. Законная жена решила быть выше всего этого, не обращать внимания, надеясь, что увлечение супруга юной дикаркой скоро пройдёт. Писать об этом Комати она тоже не стала, дабы не тревожить младшую сестру, и без того тяжело переживавшую потерю мужа.

Но время шло, а увлечение Ацутады Оиной не проходило. Каори начала сознательно избегать лишних встреч с мужем и наложницей, редко покидая свои покои, и основное время изливая душу своему дневнику. Письма Комати она отправляла всё реже и реже, не зная о чём писать.

Вчерашним вечером и вовсе, произошло нечто, что окончательно выбило женщину из колеи. Выяснилось, что Оина понесла ребёнка.

За прошедшие годы брака Каори смогла родить только Ханако. Ацутада любил дочь, но всё время не переставал мечтать о сыне, которого его жена так и не смогла ему подарить. Впрочем, бывшая визитная супруга тоже не отличалась плодовитостью.

А что если у Оины родится мальчик? Что тогда станется с положением Каори?

Конечно, и речи не было о том, чтобы какая-то эмиси стала законной женой хэйанского служащего. Но женщина понимала: её статус сильно пошатнётся, и вряд ли муж будет часто посещать её…

…Женщина взяла в руки кисть и положила перед собой новый лист бумаги. Она хотела написать стихотворение, но строки упорно не шли в голову. С кисточки, нависшей над белым листом, упала толстая капля чернил.

Каори в раздражении отбросила кисть. "Это всё вина той дикарки! Она виновата в моем подавленном состоянии! Если бы её не было, Ацутада не забыл бы про меня!" – она в гневе скомкала лист и швырнула его в сторону. Он упал на пол с негромким шуршанием.