Авиатор - Йон Колфер Страница 17

Сознанием Конора полностью завладели летающие машины.

— Когда я смогу ее увидеть?

— Скоро, — пообещал Виктор. — Скоро. Только два человека на острове знают о нашем оборудовании. Теперь три, включая тебя. Для остальных это просто огромное собрание дорогостоящих несуразиц. Идиотские покупки, запертые внутри руин.

— Но к чему такая секретность?

— Ты все еще не понимаешь значения того, что мы пытаемся создать. Если мы преуспеем, Соленые острова будет прославлять весь цивилизованный мир, а король Николас станет человеком, научившим этот мир летать. Его позиция будет защищена до конца дней. А до тех пор он просто чокнутый король, в эгоистических интересах расточающий казну Соленых островов. Мы та палка, с помощью которой можно его побить. Партия прибывшего товара огромна. Все необходимо хранить в секрете, пока мы не будем готовы. До тех пор нужно делать вид, что наши прогулки носят образовательный характер.

Конор все понимал, но возбуждение сделало его безрассудным.

— Проклятый Бонвилан! Он сдерживает развитие науки.

— Это будет продолжаться недолго, — успокаивающе сказал Виктор. — Ладно, в следующие выходные я украдкой проведу тебя на паром. Сможешь сам разглядеть наши новые двигатели.

— В следующие выходные… Хорошо.

— На борту мы почитаем Шекспира.

На лице Конора возникло выражение полнейшего недоумения.

— Шекспира? Я… — Потом он вспомнил и вскочил. — Изабелла как раз сейчас пьет чай. Сразу после этого я непременно должен поговорить с ней. Который час?

На каминной полке стояли часы, но француз тем не менее бросил взгляд на другие — солнечные — на балконе.

— Я бы сказал, примерно четверть шестого.

— Откуда вам это известно? — недоверчиво спросил Конор. — Солнца не видно, при такой-то облачности.

Виктор подмигнул ему.

— Может, другие и не видят солнца, jeune homme. Но я же мечтатель.

Голова Конора гудела от новой информации, когда он возвращался в апартаменты Брокхартов. День был серый, на гранитные стены падал тусклый свет, отчего они выглядели почти черными. Ничто не отвлекало его мыслей от изобретательства и романтики. Виктор был прав. Изабелла каждый день сидит рядом с ним на уроках латыни, французского, математики, а теперь еще и Шекспира. У него есть шанс. И разве существует лучший способ произвести впечатление на девушку, чем построить для нее летающую машину? Настоящий аэроплан, не игрушку. Он назовет его «Изабелла», если Виктор согласится, но разве может такой экстравагантный романтик, как знаменитый Щетка, стать на пути юной любви?

Подгоняемый бурлящими мыслями, Конор пересекал внутренний двор, не замечая ничего вокруг, даже друзей. Они, правда, не относили это на счет грубости и лишь улыбались.

«Гляньте только на юного Брокхарта, парящего в небесах. Ничего удивительного. Разве он не родился в небе?»

Дорогу ему перебегала свинья, и он врезался в ее грязный бок.

— Извини, принцесса, — выпалил Конор; реальность и собственные мысли перемешались у него в голове.

Загонщик поскреб подбородок.

— Кого ты назвал принцессой? Меня или свинью?

Конор дважды извинился, сначала перед свиньей, потом перед загонщиком, и торопливо зашагал дальше, теперь уже вернувшись на землю.

— Свиная Отбивная говорит, что свободна в среду! — крикнул вслед ему загонщик, к немалому развлечению всех, кто мог его слышать.

Конор, с горящими щеками, свернул за ближайший угол, вовсе не туда, куда намеревался идти; но теперь, по крайней мере, загонщик не видел его. На мгновение он, не обращая внимания на проходящих мимо полицейских, гражданских служащих и торговцев, прислонился к стене, дожидаясь, пока жар смущения угаснет. Протопали два рыцаря Бонвилана, по всей видимости пьяные, хватая с рыночных прилавков все, что душа пожелает. Ничего, конечно, не платя — да никто о том и не заикался.

Из открытого окна буфетной донесся незнакомый голос, говорящий с приятным напевным акцентом:

— …такой миленький. Гретхен, знаешь, а ведь маленькая немецкая принцесса, с этими ее ушками и этими ее поместьями, убила бы, просто убила бы кого угодно ради того, чтобы сегодня днем отпить чаю с принцем Кристианом. Но он предпочел вашу Изабеллу. Она должна быть польщена. Если хочешь знать мое мнение, он ей все сегодня выскажет. И он не вернется обратно. Кристиан не любит плыть морем, со всеми этими волнами и тошнотой.

«Он ей все сегодня выскажет».

Конора охватила паника. Держать такие мощные эмоции под контролем… нет, это нелегко. Вид у него был ужасный.

«Я должен немедленно поговорить с ней».

Он пойдет к принцессе. Объяснит, что подарок в виде подпружиненного планера — это была плохая идея. Наберет цветов и обернет их бумагой, на которой напишет поэму.

«Какая жалкая идея, даже в моих глазах. Я не поэт. Если Изабелла и любит меня, то, уж конечно, не за поэтический дар».

Он пойдет к ней и будет самим собой. Просто напомнит о своем существовании, прежде чем принц Кристиан очарует ее, чтобы увезти в Данию. Может, скажет какую-нибудь шутку. Одну из тех, которые так часто отпускает Виктор.

«Что происходит со мной?» — спрашивал он себя.

Конор всегда считал, что самая сильная когда-либо испытанная им эмоция — трепет научного открытия. Что может сравниться с ним? Однако потом он начал смотреть на Изабеллу другими глазами. Заметил, что в классной комнате становится светлее и радостнее от ее шуток и замечаний; даже ее постоянные оскорбления и угрозы пыток стали казаться милыми, подкупающими. Осознал, что ее карие глаза могут заставить исчезнуть все вокруг. Каждый день он с нетерпением ждал, пока пройдет утро и она появится в классной комнате.

«Я должен поговорить с ней. Даже мои летающие машины не доберутся до Дании!»

В заново возведенной Главной башне замка комнаты принцессы находились под королевскими. Над входом в башню на стене стоял караульный. Конор знал, что это один из фаворитов отца, несмотря на недостаточное уважение к властям.

«Бейтс когда-нибудь погубит и меня, и себя, — часто жаловался Деклан. — Не знаю, что у него острее, глаз или язык».

Конор поприветствовал его:

— Добрый вечер, капрал Бейтс.

— Правда, что ли? Не слишком добрый, когда торчишь на стене и океанский бриз раздувает тебе штаны.

— Наверное. Это я просто так, к слову. На самом деле я здесь, чтобы…

— Увидеться с Изабеллой, как обычно. Ты снова выглядишь как человек, у которого голова идет кругом от любви. Давай ступай туда, прежде чем этот датский парень украдет ее на своем коне-качалке.

Если бы Конор вслушивался в то, что ему говорят, то упоминание о «коне-качалке» могло бы заставить его призадуматься.