Королева викингов - Пол Андерсон Страница 16

Над вершиной острова мерцала и звала к себе Северная Звезда. Там, под нею, ждала страна Финнмёрк. Всю ночь Гуннхильд посещали необычные сновидения.

Путешественники поднялись на рассвете, подкрепились холодными остатками вчерашней еды и двинулись дальше. Скегги хорошо разбирался в течениях. «Торгунна» на веслах вышла из бухты и там сразу же поймала утренний бриз. Корабль, немного кренясь, бежал по посеребренному утренним солнцем спокойному морю, оставляя за собой длинный пенистый след.

Так проходили дни и ночи. Погода оставалась необыкновенно спокойной: случилось лишь несколько сильных дождей. Сейя уже меньше страдала от морской болезни. Иногда, когда поблизости не было видно мелей, Ольв позволял Гуннхильд ненадолго взять руль; возможность управлять самым большим кораблем будоражила ей кровь.

Справа горизонт замыкали возносящиеся к небу горы с покрытыми снегом каменными главами и безжизненными крутыми склонами, где не было даже срывающихся с утесов водопадов. Острова, тянувшиеся с левого борта, точь-в-точь походили на материк. «Торгунна» пенила воды посредине. От благоговейного страха люди примолкли. Когда над проливом проплывали облака, казалось, что горы вот-вот обрушатся на дерзкое судно. Путешественники видели кипящую жизнь: стаи морских птиц, тюленей, греющихся на солнце на черных камнях, китов, похожих на плавучие острова, треску и палтуса, которых ловили на «дорожки», непрерывно тянувшиеся за кораблем, медведей и даже лося, зачем-то спустившегося к берегу. С гор до них долетали звуки; иногда чей-нибудь рев или вой глухо доносился из-за хребтов. Признаков присутствия людей было заметно очень мало: дальний дым костра, хижины рыбаков и охотников, в которых обитатели появятся ближе к лету, да выбеленные морской водой останки разбитого судна. Норвежцы почти не селились так далеко на севере, а финны, если они и были поблизости, не выдавали своего присутствия. Наверно, еще не подошло время для торговли и выплаты дани, да и места были не те; к тому же кто мог знать, что на уме у незнакомых корабельщиков?

Наконец «Торгунна» дошла до Стрим-фьорда.

Кнарр повернул в горло фьорда. Парус опустили, гребцы сели на весла, а к румпелю встал Скегги. Пролив между островом Кита с правого борта и материковым мысом, выдававшимся слева, был достаточно широк, но сейчас «Торгунна» держалась чуть ли не вплотную к мысу, а все свободные от гребли корабельщики внимательно высматривали вешки. Шел прилив, и в заливе бурлил сулой. ^[9] Фьорд изобиловал мелями, а приливное течение сбивало судно с выбранного кормчим курса. Все ближе подходил густо поросший лесом берег. Раздался крик впередсмотрящего, команда дружно подхватила его, Скегги переложил руль, а взмокшие от усилий гребцы оттабанили веслами.

Течение поднесло корабль еще ближе к берегу; волнения здесь почти не было. Как только моряки бросили якорь, из лесу выбежало с десяток людей. Сейя протянула к ним руки, громко крикнула по-фински и заплакала навзрыд. Только Гуннхильд и, возможно, Эзуру доводилось прежде видеть ее плачущей.

Прилив был высоким, и Ольв, не доверяя дну, решил не приставать к берегу, а остаться там, где корабль встал на якорь, и перейти на землю вброд. Он выскочил в воду первым, подхватил на руки сестру, прыгнувшую вслед за ним, и перенес ее на сушу. Она рассердилась было, решив, что встречающие сочтут ее беспомощной, но раздражение тут же улеглось, когда она увидела этих людей вблизи.

Как и большинство представителей своего народа, они были низкорослыми и коренастыми, с широкими лицами, приплюснутыми носами и чуть раскосыми большими глазами. Кожа на их продубленных непогодой и испачканных пятнами копоти лицах была белой, а жидкие бакенбарды у некоторых даже светло-русыми. Одеты они были в кожу, меха; кое у кого были полотняные рубахи, купленные у норвежцев. Кроме длинных ножей, которые они не вынимали из ножен, никакого оружия у них не было. Моряки положили на дно корабля свои копья и топоры.

Двое финнов шли впереди. Сейя бегом бросилась к одному из них. Тот крепко обнял ее и что-то забормотал на ухо, а она прижалась щекой к его груди и рыдала. Это был человек примерно тридцати зим от роду, крепкого сложения, черноволосый, почти безбородый. Второй мужчина был самым высоким из всех, немного старше, худощавый, с сурово глядящими голубыми глазами. Он держал в руке жезл, вырезанный из берцовой кости оленя.

— Гуннхильд, ты ведь можешь поговорить с ними? — спросил Ольв. — Отцовская рабыня слишком уж сильно ревет.

Его сестра с усилием сглотнула слюну.

— Приветствую вас, — заговорила она, отмечая, как бы со стороны, с каким трудом повинуется ей язык. — Я есть она, кого вы ждал. — Ее сердце отчаянно колотилось.

Сейя отошла от мужчины.

— Это мой брат Вуокко. — Ее голос звучал необычно, щеки были влажными от слез, но она ясно и четко говорила по-норвежски. — Это мой родственник Аймо. Они прибыли сюда, как и обещали. Все готово.

— Скажи им, — приказал Ольв, — что мы хотим посмотреть зимний дом. И еще скажи им, что мы приедем за этой девой ровно через год. Если с ней произойдет хоть что-нибудь дурное, то горе всему вашему племени.

В сознании Гуннхильд мелькнула мысль: конунгу Харальду это может не понравиться. Эти люди платили ему свою долю дани, поставляли меха, моржовые клыки и канаты из шкур этих же животных.

— Они… Они не смогут помочь, если… если она заболеет или… или что-нибудь еще… — запинаясь, пробормотала Сейя.

— Но ведь, по-моему, они колдуны, не так ли? Вот пусть и позаботятся о ее здоровье. А ты — ты теперь снова дома, — презрительно закончил Ольв.