Последний кит. В северных водах - Ян Мак-Гвайр Страница 16

Ближе к вечеру, часам к трем или четырем пополудни, сражение начинает стихать и поток раненых сначала уменьшается, а потом и прекращается вовсе. Поговаривают, что британские войска наткнулись на огромные винные склады неподалеку от Лахорских ворот и упились до бесчувствия. Но, какой бы ни была причина, наступление останавливается, и впервые за много часов у Корбина и его помощников появляется возможность оторваться от работы и перевести дух. Им привозят корзины с едой и бутыли с водой, а некоторых раненых переводят в полковые госпитали на кряже. Самнер, смыв с себя кровь и пообедав тарелкой холодного мяса с хлебом, ложится на походную койку и засыпает. Его будят сердитые возгласы. В дверях полевого госпиталя появляется мужчина в тюрбане с раненым ребенком на руках; он просит помощи, а О’Доуд и Уилки яростно отказывают ему в этом.

– Уведите его отсюда, – говорит Уилки, – пока я не всадил в него пулю.

О’Доуд подхватывает стоящую в углу комнаты саблю и делает вид, будто собирается вынуть ее из ножен. Но мужчина не трогается с места. К ним подходит Корбин и приказывает О’Доуду успокоиться. Быстро осмотрев ребенка, он качает головой.

– Ранение слишком серьезное, – говорит он. – Раздроблена кость. Он долго не проживет.

– Но вы можете отрезать ее, – настаивает мужчина.

– Вам нужен одноногий сын? – спрашивает Уилки.

Мужчина не отвечает, и Корбин вновь качает головой.

– Мы ничем не можем вам помочь, – говорит он. – Здесь госпиталь, и мы лечим только солдат.

– Британских солдат, – уточняет Уилки.

Но мужчина не выказывает ни малейшего намерения уйти. Из раздробленной ноги мальчика сочится кровь и капает на свежевымытый пол. Над их головами по-прежнему с жужжанием кружатся тучи мух, а время от времени то один раненый солдат, то другой стонут или зовут на помощь.

– Но вы же ничем не заняты, – говорит мужчина, оглядываясь по сторонам. – Сейчас у вас есть время.

– Мы ничем не можем вам помочь, – повторяет Корбин. – Вы должны уйти.

– Я – не сипай, – заявляет мужчина. – Меня зовут Хамид. Я – слуга. Я работаю на Фарука, ростовщика.

– Почему же вы до сих пор остаетесь в городе? Почему не бежали вместе со всеми еще до начала штурма?

– Я обязан защитить дом своего господина и то, что в нем находится.

О’Доуд качает головой и смеется.

– Он бессовестный лжец, – говорит младший хирург. – Любой, кто остался в городе, – предатель по определению и заслуживает того, чтобы его повесили.

– Что там с ребенком? – спрашивает Самнер.

Остальные оборачиваются и смотрят на него.

– Мальчик – это потери, неизбежные на войне, – отвечает Корбин. – И мы вовсе не обязаны оказывать помощь отпрыскам наших врагов.

– Я – не ваш враг, – возражает мужчина.

– Это вы так говорите.

Мужчина с надеждой оборачивается к Самнеру. Тот вновь садится на койке и раскуривает трубку. Детская кровь продолжает монотонно капать на пол.

– Я могу показать вам, где спрятаны сокровища, – говорит мужчина. – Если вы поможете мне сейчас, то я покажу вам, где они зарыты.

– Какие еще сокровища? – интересуется Уилки. – И сколько их?

– Два раза по сто тысяч рупий, – отвечает мужчина. – Золото и драгоценные камни. Вот, взгляните сами.

Он осторожно укладывает ребенка на разборный стол на козлах, вынимает из-за пазухи туники небольшой мешочек козлиной кожи и протягивает его Корбину, который принимает и развязывает его. Высыпав монеты на ладонь, он несколько мгновений рассматривает их, задумчиво трогает пальцем и передает Уилки.

– Там еще много таких, – говорит мужчина. – Очень много.

– И где же зарыто это сокровище? – спрашивает Корбин. – Далеко отсюда?

– Нет, не далеко. Очень близко. Я могу показать, где именно.

Уилки передает монеты О’Доуду, а тот, в свою очередь, передает их Самнеру. Монеты теплые и гладкие на ощупь. Кромки у них не обработаны, а поверхность украшает элегантный росчерк арабской вязи.

– Вы ведь не поверили ему? – говорит Уилки.

– Сколько там еще таких же? – спрашивает Корбин. – Сто? Двести?

– Я же говорил вам – две тысячи, – отвечает мужчина. – Мой господин – очень известный ростовщик. Я сам закопал их перед тем, как он бежал.

Корбин подходит к мальчику и снимает у него с ноги пропитавшуюся кровью повязку, а потом наклоняется и нюхает открытую рану.

– Мы можем отнять ее по бедро, – сообщает он. – Но, скорее всего, он все равно умрет.

– Вы сделаете это прямо сейчас?

– Нет, не сейчас. Когда ты вернешься со всеми сокровищами.

Мужчина выглядит несчастным, но согласно кивает, а потом наклоняется к мальчику и что-то шепчет ему.

– Вы втроем пойдете с ним, – говорит Корбин, – и захватите с собой и Прайса заодно. Не забудьте оружие, а если вам что-нибудь покажется подозрительным, застрелите ублюдка и немедленно возвращайтесь. Я останусь здесь с мальчишкой.

На несколько мгновений все застывают на месте. Корбин смотрит на них в упор.

– Разделим все на четыре равные доли, а десятую часть каждой получит Прайс, – говорит он. – То, о чем никогда не узнают агенты по сбору сокровищ, не может им повредить.

Они покидают полевой госпиталь и входят в город через дымящиеся остатки Кашмирских ворот. Им приходится перелезать через груды каменной и кирпичной кладки, пробираться мимо дымящихся трупов, которые уже обнюхивают и начинают обгрызать бродячие собаки. Над их головами хлопают бахромчатыми крыльями и недовольно кричат стервятники, да с шипением проносятся и взрываются бомбы мортир. В воздухе висит резкий запах кордита ^[35] и горелой плоти, а издалека временами доносятся звуки мушкетной пальбы. Они пробираются по узким, полуразрушенным улочкам, заваленным обломками мебели, выпотрошенными тушами животных и брошенным оружием. Самнеру кажется, будто за каждой баррикадой и бойницей притаились сипаи, готовые выстрелить в них. Он думает, что риск, на который они пошли, слишком велик и что само сокровище, скорее всего, – лишь досужая выдумка, но при этом понимает, что было бы несусветной глупостью отказать такому человеку, как Корбин. В британской армии сильны родственные и дружеские связи, и тот, кто хочет подняться по карьерной лестнице, должен быть осторожен в выборе друзей. А таковые имеются у Корбина в Совете медицинской службы, а его шурин занимает должность инспектора госпиталей. Да, конечно, сам он – скучен и хвастлив, но будет совсем неплохо, если их свяжет общая тайна и некоторое количество трофеев, полученных незаконным путем. Быть может, думает Самнер, это поможет ему перевестись из 61-го полка в какую-нибудь более престижную часть. Правда, только в том случае, если сокровища действительно существуют.