Рассвет - Генри Райдер Хаггард Страница 16

— Вы собираетесь пригласить пятьдесят человек? — переспросил Филип в ужасе.

— Разумеется, а тебя прошу помочь мне с приглашениями. Список того, что нужно сделать, я уже подготовил — не будешь ли ты столь любезен отправить его Беллу в Роксем. Я хочу поговорить с ним: он должен будет прислать своих людей, чтобы привести в порядок старый зал. Заодно напиши и Гунтеру — повар должен быть здесь во вторник и закупить лучшие продукты для ужина на пятьдесят человек. Винами я займусь сам: пора добраться до того великолепного портвейна, который заложил в винный погреб еще мой дед. Ну же, шевелись, мой мальчик, мы не должны терять время — все письма и приглашения следует разослать сегодня же!

Филип прилежно исполнял все указания отца, но в глубине души был уверен, что тот слегка повредился рассудком. Да где это слыхано — торжественный ужин на пятьдесят персон, тем более — в доме, где подобные развлечения были чрезвычайно редки, а гостей всегда отбирали весьма придирчиво? Огромными выходили и расходы: Филип полагал, что человеку не следовало бы разбрасываться направо и налево деньгами, которые в скором времени должны будут перейти другому человеку. Впрочем, ясно было одно: Дьявол Каресфут принял решение — и пытаться его оспорить Филипу было явно не по силам.

Когда все приглашения были доставлены адресатам, в окрестностях Братемского Аббатства приключилось сильнейшее волнение. Всеобщее любопытство достигло наивысшей точки — и потому отказов приехать было совсем немного.

Наконец, настал торжественный день, все гости собрались, и среди этой толпы особенно выделялся старый сквайр, безукоризненно одетый по старинной моде — с бриллиантовыми пряжками на туфлях, в пышном жабо, шелковых чулках… да и сам по себе настолько величественный, что все взгляды были прикованы только к нему.

Стоя в дверях дома, он встречал всех своих гостей с безупречным радушием и манерами, которых не постыдился бы и посол; однако когда приехала мисс Мария Ли, Филип с каким-то пророческим трепетом заметил, что вместо привычного поклона отец наградил девушку поцелуем… Филип было наблюдателен от природы и не мог не почувствовать, что вся собравшаяся компания буквально изнемогает от любопытства. Почти все эти люди на протяжении многих лет были соседями Каресфутов — чаще всего на протяжении нескольких поколений — и потому были близки, насколько это вообще позволяют довольно жесткие традиции английской деревни. Все гости были хорошо осведомлены об особенностях семейной истории Каресфутов, однако эти знания в данный момент были совершенно бесполезны, и все собравшиеся пребывали в абсолютном и полном неведении относительно причины и цели этого грандиозного собрания.

Наконец, к облегчению всех, появился последний из приглашенных гостей, и прозвонили к ужину. Началась суматоха с рассаживанием, гости искали своих соседей по столу, чтобы идти в банкетный зал, и тут произошел небольшой пикантный инцидент, главную роль в котором сыграла Мария Ли. Она как раз устроилась в уголке гостиной, размышляя, собирается ли Филип пригласить ее к столу и почему они в последнее время так редко виделись. Внезапно девушка поняла, что вокруг стало очень тихо, а все взгляды устремлены на нее. Подняв голову, она поняла причину этого: прямо к ней чеканным и величавым шагом направлялся старый мистер Каресфут и уже протягивал ей свою руку, явно намереваясь провести ее в банкетный зал лично, предпочтя ее всем замужним матронам и титулованным особам. Больше всего Марии хотелось, чтобы пол немедленно разверзся и поглотил ее — это было бы гораздо предпочтительнее. Однако этого не произошло — и потому ей ничего не оставалось, как принять предложенную руку и отправиться в зал со всем достоинством, какое она только смогла собрать в этот трудный момент. Мария слышала невольный ропот удивления, носящийся над толпой. Она шла во главе процессии через широко распахнутые дубовые двери, затем вниз по дубовой лестнице с резными перилами, по коридору, задрапированному алой тканью и, наконец, через очередные резные двери — в старинный банкетный зал. На пороге она — как и все входившие за ней — не сдержала изумленного и восхищенного восклицания, ибо открывшийся вид, безусловно, этого заслуживал.

Зал был велик — шестьдесят футов в длину и тридцать в ширину. Высокий потолок пересекали арки из массивных темно-каштановых балок, рельефно высвеченные светом десятков свечей. Стены были обшиты старинными дубовыми панелями, от времени ставшими почти черными, украшенными портретами и сверкающими доспехами.

В центре зала стоял длинный и широкий стол, где на белоснежной скатерти сиял фамильный сервиз Каресфутов, отбрасывая искрящиеся блики отраженных огоньков свечей — весь этот блеск вызывал нешуточное головокружение ошеломленных и восхищенных гостей.

— О! Как красиво! — в изумлении воскликнула Мария.

— Да! — отвечал сквайр, занимая свое место во главе стола и усаживая Марию по правую руку. — Сервиз хорош, признаю. Потребовалось лет двести, чтобы собрать его, однако более всего преуспел в этом мой отец: он потратил на эту посуду десять тысяч фунтов и собирал ее всю жизнь. Вон то золотое блюдо на буфете тоже принадлежало ему… я же потратил всего две тысячи. Запомните, моя дорогая, — тут он понизил голос, — когда все это окажется в вашем ведении, сохраните коллекцию в целости, но я не рекомендую приобретать что-то еще: здесь и так слишком много для семьи простого деревенского сквайра.

Мария Ли вспыхнула и замолчала.

Ужин был великолепен и прошел вполне традиционно, как и все подобные ужины, иногда прерываемый спокойной и не слишком интересной беседой. На самом деле, если бы не великолепие обстановки и сервировки, Марии было бы довольно скучно, даже невзирая на цветистые и многочисленные комплименты ее величественного кавалера. Она немного завидовала тем, кто сидел на другом конце стола, ибо там, сквозь сверкающие блики хрусталя и серебра виднелось лицо Филипа, оживленное и сияющее, а в паузах она могла слышать его негромкий смех.

«В каком прекрасном он настроении!» — думала Мария Ли.

Филип и в самом деле был в прекрасном настроении. Его красивое лицо, в последнее время столь мрачное, теперь озарялось улыбкой, он смеялся и вел остроумную и легкую беседу с соседями по столу.

— Филип, кажется, очень счастлив, не так ли? — вполголоса заметил Джордж миссис Беллами, сидевшей рядом с ним.

— Должно быть, вы скверно умеете судить по лицам о настроении, если считаете, что он счастлив. Я наблюдаю за ним весь вечер — и сделала совершенно противоположный вывод.

— Вот как? Почему же? Взгляните: он смеется.

— Разве вы никогда не видели, как человек смехом пытается скрыть свои страдания? Не смотрите на смеющийся рот — взгляните в его глаза. Они наполнены страхом, они расширены от ужаса — особенно когда он смотрит на своего отца и мисс Ли. Вот, посмотрите… О, нет, он несчастлив, и если я не ошибаюсь — будет еще несчастнее к концу этого вечера. Нас не просто так здесь собрали.

— Надеюсь, что нет, надеюсь… В любом случае, нам придется вести себя в соответствии с тем, что мы знаем. Давайте сменим тему? Вы прелестно выглядите сегодня.