На Дальнем Западе - Эмилио Сальгари Страница 15

На его голове плотно сидела круглая шапка из бобрового меха, на плечах была куртка из голубой шерсти, перехваченная по талии широким поясом из оленьей кожи, на ногах «митассэас» — кожаные штаны, заправленные в мокасины индейского покроя.

Невольно рождалось предположение, что этот странный золотоискатель скорее принадлежит к индейцам, чем является каким-нибудь метисом: в пользу этого говорил бронзовый цвет морщинистой кожи на его лице, длинные черные, жирные волосы, орлиный нос, близко посаженные глаза, которые к тому же заметно косили.

С другой стороны, у него была борода, правда очень жиденькая, а кроме того, были брови, тогда как индейцы тщательно удаляют каждый волосок с подбородка и даже выщипывают брови.

— Добрый день, сеньоры! — сказал он, поднимаясь на берег и все еще держа в руках нож. Вода ручьями стекала с него, но он не обращал на это никакого внимания. — Привет вам! Прошу принять мою благодарность: я вам обязан жизнью!

— Пустяки! — ответил Джон, пожимая плечами. — В степях такой обычай — помогать друг другу против врагов, ходят ли они на двух или на четырех ногах. Вы, кажется, золотоискатель? По крайней мере так можно судить если не по вашему лицу, то по вашему костюму.

— Вы угадали, сеньор! — ответил незнакомец ворчливым голосом. — Моя специальность — разыскивать золотые россыпи.

— Но не работать в них? — несколько иронически перебил Максим. — Положим, в прериях можно найти искателей приключений всех сортов…

Гамбусино не отвечая пожал плечами. Если бы агент и трапперы были повнимательнее, они заметили бы, как взор гамбусино скользнул по лицу маленькой индианки и как Миннегага чуть заметно улыбнулась ему.

— Откуда вы пришли сюда? — спросил агент.

— Из окрестностей гор Ларами.

— А индейцы сиу не преследовали вас?

— Гнались, и довольно долго. Ну да мы, гамбусино, умеем спасать свою шкуру. Знаем все ходы и выходы! А вы, если не ошибаюсь, принадлежите к отряду полковника Деванделля, который загораживает выход индейцам сиу в прерию?

— Правильно! — ответил агент. — Но почему же вы, гамбусино, зная, что мы деремся с индейцами и нуждаемся в поддержке, не предложили своих услуг полковнику, а шляетесь здесь, в долине?

— Посмотрите на мое лицо! — хладнокровно ответил золотоискатель. — Долго ли до греха? Ваши милиционеры — народ скорый на расправу, а я все-таки сильно смахиваю на индейца, и, попади я им в руки, кто поручится, что они по ошибке не отправят меня на тот свет искать луга Великого Духа? Я же не испытываю пока ни малейшего желания отправиться в такое дальнее путешествие ни при помощи ваших товарищей, ни при помощи господ краснокожих, от которых мне удалось, слава Богу, благополучно отделаться!

— Но куда же вы направляетесь теперь? — задал вопрос авантюристу Джон Мэксим.

Гамбусино пожал плечами.

— Покуда я уносил ноги от краснокожих, мне было не до того, чтобы думать о дальнейшем. Лишь бы свой скальп спасти да живым уйти. А куда, если позволите вас спросить, направляетесь вы сами?

— К Кампе. Попробуем присоединиться к какому-нибудь каравану, идущему на Соленое озеро. Мы ведь тоже беглецы! — ответил Джон Мэксим.

Гамбусино посмотрел на него, улыбаясь несколько иронически.

— Солдаты, которые бегут от индейцев? — произнес он. — Прикажите поверить, так поверю! Но вероятней, что вы посланы с каким-нибудь важным поручением!

— Может быть! — ответил сухо индейский агент. — Но вас, надеюсь, это не касается?

— Само собой разумеется. Не люблю совать нос в чужие дела! У меня и своих собственных достаточно. Если сказал, то только так, между прочим. А на самом деле, бежали ли вы, отправляетесь ли с каким-либо поручением — мне что за дело? Вот что вы спасли меня, это я знаю, потому что это ближе всего касается моей собственной шкуры..

— Не хотите ли вы присоединиться к нам? — поинтересовался после некоторого колебания агент.

— Разумеется, если я только вам не помешаю! — торопливо ответил гамбусино.

— Не видели ли вы здесь близко индейских передовых отрядов?

— Пока еще нет. Я думаю, что ни чейены, ни арапахо не тронутся с места до тех пор, пока сиу не спустятся с гор Ларами в долину. Если и может встретиться кто-нибудь, так это будет просто случайная банда!

— Но как вы теперь себя чувствуете? Оправились ли вы от нагнанного на вас индейцами страха?

— Я никогда не позволяю страху слишком долго владеть мною! — ответил гамбусино, опять обмениваясь незаметно для трапперов быстрым взглядом с Миннегагой.

— А где же ваша лошадь? Я боюсь, что, пока мы здесь болтаем, она успела забраться туда, где ее никогда не отыщешь! — забеспокоился Мэксим.

— О нет! — возразил гамбусино. — Моя лошадь слишком привязана ко мне. Я уверен, что она находится на том самом месте, где я ее оставил.

— Ну, так сделаем вот что! Вы идите пока за вашей лошадью, а мы займемся здесь медвежьими окороками. Из них можно будет выкроить пару великолепных обедов.

— Вы думаете сейчас же двинуться в путь? — обернулся гамбусино на ходу.

— Да, нам нужно торопиться. Мы отдохнем как следует вечером, в «Монастыре крови». Думаю, что от него еще остались хоть стены!

— Хорошо! — ответил гамбусино. — Через пять минут я вернусь вместе с моим мустангом и с карабином, который я так неосторожно оставил притороченным к седлу.

Обменявшись еще раз быстрым взглядом с молодой дикаркой, он поправил висевший у пояса широкий мексиканский нож и быстро направился к кустарнику, насвистывая на ходу по-особому пронзительно-призывно.

Джон Мэксим внимательно смотрел вслед удаляющемуся гамбусино. Казалось, его мучило сомнение.

— Что ты думаешь обо всей этой истории, дружище? — обратился он наконец к Гарри, который, вооружившись своим охотничьим ножом, занялся разделкой медвежьих окороков: должно было выйти превосходное жаркое на завтрак и ужин. — Что это за странная личность, Гарри? Признаться, я предпочел бы совершенно не встречаться с этим гамбусино. Его физиономия не внушает мне большого доверия! — продолжал агент.

Гарри наклонил голову, сунул в рот небольшую плитку спрессованного табаку и вместо ответа промычал:

— Гм!

— Твое «гм» мне решительно ничего не объясняет! Гарри прожевал табак и, сплюнув на землю, наконец ответил:

— А что думаешь об этом ты, родившийся на свет Божий двенадцатью годами раньше меня и знакомый с прериями чуть ли не с пеленок?

— Гм!.. — замялся в свою очередь агент. — Говоря откровенно, я не знаю, что и думать. Мне кажется почему-то, что он совсем не тот, за кого себя выдает. Правда, он, может быть, действительно гамбусино, потому что носит типичный для этого сорта бродяг костюм, но, с другой стороны, по виду он вылитый индеец.