Тайны черных джунглей - Эмилио Сальгари Страница 15

— Где Тремаль-Найк? — спросил он.

Душитель попытался подняться, но снова упал. Поток крови хлынул у него изо рта, он закатил глаза, захрипел и вытянулся. Он был мертв.

— Надо бежать, — прошептал маратх. — Скоро сюда прибегут другие.

Он вскочил и пустился бежать, все дальше углубляясь в джунгли, стараясь выйти к берегу реки, чтобы там подождать хозяина. Была полночь, когда он остановился на краю рощи из кокосовых пальм, где решил дождаться утра. Он вскарабкался на одно из этих деревьев и удобно устроился наверху, уверенный, что здесь будет в полной безопасности от душителей-тугов, а также от тигров, которых на этом острове, должно быть, было полно.

Он прислонился к стволу, привязал себя веревкой, которую взял у душителя и, убедившись, что кругом царит глубокая тишина, закрыл глаза.

Он не проспал и нескольких часов, когда его разбудил адский вой.

Огромная стая шакалов, взявшаяся неизвестно откуда, окружила дерево и устроила в его честь ужасную серенаду. Этих животных, мало чем отличающихся от волков, которые водятся по всей Индии, и чьи укусы бывают порой ядовиты, собралось здесь больше сотни. Они делали отчаянные прыжки, яростно завывали и бегали вокруг пальмы, щелкая зубами.

Каммамури очень хотелось отогнать их выстрелом ружья, но он удержался, боясь привлечь тугов, гораздо более опасных, чем эти звери, и приготовился слушать их концерт до самой зари.

Только тогда он смог насладиться сном, который длился дольше, чем он хотел, ибо, когда он открыл глаза, солнце уже прошло зенит и клонилось к западу.

Он разбил зрелый кокосовый орех, полный вкусной мякоти, проглотил добрую половину и храбро пустился в путь, но на этот раз не к берегу реки, а с намерением отыскать Тремаль-Найка.

Он пересек кокосовый лес, потеряв несколько часов и несмотря на то, что спускались сумерки, снова вошел в джунгли, свернув на юг, и продолжал идти до самой полуночи, время от времени останавливаясь и осматривая почву в надежде отыскать хоть какой-нибудь след хозяина. Отчаявшись в этом, он уже готов был отыскать какое-нибудь дерево, чтобы провести на нем остаток ночи, когда два глухих выстрела, раздавшихся один за другим, донеслись до его ушей.

— Что это? — удивленно воскликнул он.

Послышался третий выстрел, сильнее двух первых.

— Хозяин! — вскричал он. — На этот раз я найду его.

Он свернул на юг и, побежав, что было сил, через полчаса выбрался на обширную поляну, посреди которой, освещенная сиянием луны, возвышалась величественная пагода.

Он сделал несколько шагов вперед, но тут же вернулся и притаился среди бамбука.

Два человека вышли из дверей этой пагоды и двинулись к джунглям, неся третьего, который казался мертвым.

— Что это значит? — пробормотал маратх удивленно. — Неужели они собираются ночью хоронить этот труп в джунглях?

Он забрался подальше, в середину куста, откуда мог видеть все, сам оставаясь незамеченным.

Оба индийца быстро пересекли поляну и остановились у зарослей бамбука.

— Давай, Сонепур, — сказал один. — Давай раскачаем его и бросим в кусты. Завтра утром мы найдем только кости, если тигры оставят хоть их.

— Ты думаешь? — спросил другой.

— Да, богиня Кали позаботится о том, чтобы послать их сюда полдюжины. Этот индиец для них лакомый кусочек, довольно упитанный и молодой.

И оба негодяя разразились громким хохотом от своей жестокой шутки.

— Возьми его поудобнее, Сонепур.

— Давай: раз, два…

И, раскачав труп, они бросили его в кусты.

Каммамури подождал, пока оба индийца отошли подальше, потом, движимый любопытством, вышел из своего укрытия и подошел к трупу.

Сдавленный крик сорвался с его губ.

— Хозяин! — вскричал он душераздирающим голосом. — О негодяи!

В самом деле, это был Тремаль-Найк. Глаза его были закрыты, лицо страшно искажено, а в груди, вонзенный по самую рукоятку, торчал кинжал.

— Хозяин! Бедный мой хозяин! — зарыдал маратх.

Он упал на грудь мертвеца и тотчас вздрогнул, как от удара электрическим током: ему показалось, что сердце бьется.

Он снова приложил ухо к груди — сомнений быть не могло: Тремаль-Найк был еще жив, его сердце слабо, но билось.

— Возможно, он ранен не смертельно, — прошептал Каммамури, дрожа от волнения. — Надо действовать, не теряя времени.

Он осторожно снял куртку с Тремаль-Найка, обнажив его мощную грудь. Кинжал вонзился между шестым и седьмым ребром в направлении сердце, однако не задел его.

Рана была ужасная, но, возможно, не смертельная; Каммамури который разбирался в этом не хуже иного медика, надеялся еще спасти несчастного.

Он осторожно взялся на рукоятку и медленно, без толчков, извлек оружие из раны: струя крови, красной и горячей, показалась у Тремаль-Найка на губах. Это был добрый знак.

— Он выживет, — сказал маратх.

Он оторвал лоскут от своей рубашки и остановил кровотечение, которое могло стать роковым для раненого. Теперь нужно было набрать немного воды и листьев йоумы и приложить их к ране, чтобы предотвратить заражение и залечить ее.

Собрав все свои силы, он поднял раненого на руки и пошел, шатаясь, к востоку, держа направление к реке.

Обливаясь потом, едва держась на ногах, отдыхая каждые сто шагов, он прошел больше мили, прежде чем достиг берега пруда с чистейшей водой, окруженного несколькими рядами бананов и кокосов.

Он устроил раненого на густой траве и приложил к его лбу компресс, сделанный из смоченного в воде лоскута. От этого холодного прикосновения слабый вздох, который казался сдавленным стоном, сорвался с губ Тремаль-Найка.

— Хозяин! Хозяин! — позвал маратх.

Раненый двинул руками и открыл глаза, посмотрев пристально на Каммамури.

Луч радости осветил лицо верного слуги.

— Ты узнаешь меня, хозяин? — спросил маратх.

Раненый утвердительно качнул головой и задвигал губами, как бы пытаясь что-то сказать, но издал только непонятный, неясный звук.

— Тебе нельзя говорить, — приложил палец к губам Каммамури. — Ты все мне расскажешь потом. Будь уверен, хозяин, мы еще отомстим этим негодяям, которые так поступили с тобой.

Взгляд Тремаль-Найка сверкнул мрачным огнем, а пальцы сжались, вырывая с корнем траву.

Без сомнения, он это понял.

— Успокойся, успокойся, хозяин. Сейчас я найду листья йоумы, чтобы вылечить твою рану, и через несколько дней мы покинем эти места. Я отвезу тебя в нашу хижину, а там ты быстро встанешь на ноги.

Каммамури не пришлось долго стараться, чтобы отыскать несколько молодых побегов йоумы, обычно называемой «змеиным языком», чей сок — отличный бальзам для ран.