Д'Арманьяки-2 - Люттоли Страница 14

Лануа молча кивнул головой. Он продолжал слушать Дофина с той же сосредоточенностью и вниманием.

– Я готов предложить вам свою дружбу взамен дружбы с герцогом Бургундским.

– Иными словами, – после короткого молчания заговорил Лануа, – ваше высочество предлагает мне предать дружбу с герцогом Бургундским?

– Моё высочество предлагает вашему преосвященству сделать достойный выбор. А выбор заключен в очень простых вещах. Вы остаётесь с герцогом Бургундским и соответственно пребываете в стане моих врагов. Или же вы переходите в стан моих друзей. И становитесь одним из тех, на кого я могу положиться. – В конце речи Дофин бросил выразительный взгляд на Лануа. Тот прекрасно понял значение этого взгляда. На губах Лануа появилась незаметная усмешка. Для Дофина стало очевидным, что его скрытая угроза понята. Он так же осознал, что на епископа она не произвела должного впечатления. Приходилось убеждаться в том, что этого человека нелегко запугать. И тем ценнее могла стать его помощь.

– Ваше преосвященство готово дать мне ответ сейчас? – придав голосу безразличие, поинтересовался Дофин.

Лануа снова незаметно усмехнулся.

– Выскажусь откровенно, ваше высочество. Необходима серьёзная причина для подобного шага. Весьма серьёзная причина. Я много лет трудился во благо герцога Бургундского, и он платил мне тем же. Бросить старого друга в угоду вашему высочеству…едва ли достойный поступок. Ко всему прочему он начисто лишен смысла. Ваш отец всё ещё молод и здоров. Вы обладаете не такой уж большой властью. В отличие от герцога Бургундского. Я бы не захотел стать врагом герцога Бургундского, не имея при этом достаточно сильного защитника. А таким защитником может стать лишь один человек…король Франции.

– Святые и грешники, – приглушённо воскликнул Дофин, – ваше преосвященство слишком умны. Вы достаточно умны для того, чтобы возглавить нашу церковь…

– Возглавить церковь? – Лануа устремил удивлённый взгляд на Дофина. Становилось понятно… его преосвященство не ожидал услышать подобного предложения. А принц, почувствовав интерес собеседника, с лёгкой непринуждённостью продолжал говорить.

– И не только, ваше преосвященство. Полагаю, вы могли бы получить право продажи церковных должностей. Ко всему прочему, такая привилегия принесёт немалый доход. Вы станете почти таким же могущественным человеком, как и сам король. Кто повелевает церковью, тот повелевает всеми умами наших подданных. Разве это не достойное вознаграждение за преданность?

Чуть помедлив, Лану кивнул.

– Слова вашего высочества заслуживают самого пристального внимания, – не мог ни признать Лануа, – однако вы забываете, что лишь король способен возвеличить меня до такой степени.

– Отнюдь, – бросая многозначительный взгляд на Лануа, возразил Дофин, – скорее это вы забываете, что преданность доказывается деяниями, а вовсе не пустыми словами. Это лишь определённое неудобство, которое ваше преосвященство, судя по слухам, вполне способен… разрешить.

– И если мне удастся…разрешить это неудобство? – всё так же внимательно глядя на Дофина, спросил Лануа.

– Вы получите всё, о чём мы говорили! – не задумываясь, подтвердил Дофин и тут же выразительно добавил. – И не забывайте, что в нашей игре герцог Бургундский лишний. Мне не нужен ещё один претендент на трон.

– Меня такое положение дел вполне устраивает, – на губах Лануа заиграла мрачная улыбка, когда он произносил эти слова.

– Следовательно?

– Ваше высочество может полностью рассчитывать на меня! – Лануа легко поклонился. На лице Дофина появилось довольное выражение. Он протянул руку Лануа.

– Вот и отлично! Надеюсь, очень скоро услышать приятные вести от вашего преосвященства!

– Вы их услышите! – Лануа пожал протянутую руку.

Сразу после этого рукопожатия, Дофин обратился к молчаливому свидетелю этого разговора – Тристану. Он коротко приказал следовать в Тур, где принц облюбовал себе укромное местечко. Слова были сказаны нарочито громко и больше предназначались для слуха Лануа. Он их услышал и вероятно сделал необходимые выводы. Едва Дофин покинул церковь, как возле Лануа незримо появились два человека. Первый был ни кто иной, как…Монтегю. Второго человека со шрамом на лице звали Артен. Оба являлись преданными слугами…ордена. Оба стали на колени и по очереди поцеловали руку с перстнем на указательном пальце Лануа. Лануа жестом приказал им подняться. Как только это произошло, Лануа очень тихо произнёс:

– Вы слышали весь разговор с его высочеством. Он меняет все наши планы. Мы должны в самое короткое время разработать и осуществить суть этого разговора. Герцог Бургундский ничего не должен узнать. Пусть думает, что всё так, как и было прежде. Для нас самое главное сейчас…Дофин. Орден будет действовать от его имени, но преследуя свои собственные цели. Подготовьте всё необходимое. И держите меня в курсе всех событий.

Оба поклонились и, пятясь назад, бесшумно покинули церковь. Оставшись один, Лануа показал своё истинное лицо. На нём застыло торжество.

– Глупцы, ничтожные глупцы, – прошептал Лануа, – вы и вправду надеетесь повелевать орденом? Вы и вправду думаете, что столетия, потраченные на могущества нашего ордена и укрепление его рядов, будут брошены в угоду вашим ничтожным амбициям? Вы лишь средство для достижения цели. И ничего больше. Но сейчас…пусть будет так, как вы того желаете!

Лануа перестал говорить и внимательно оглянулся вокруг себя. Церковь была пуста. Убедившись в этом, Лануа негромко проронил:

– Заприте двери!

Неизвестно откуда вынырнули два монаха. Один из них сразу же запер двери. Второй же подошёл к каменной статуе, на которой было изображено распятия Христа. Он упёрся в неё плечом и стал давить. Послышался лёгкий шум. Распятие стало медленно сдвигаться влево. Несколько мгновений и распятие остановилось, открывая путь вниз. Монах, сдвинувший статую, снял со стены факел и первым спустился в образовавшуюся дыру. Вслед за ним последовал Лануа. А за главой ордена последовал третий монах. После того как он исчез в отверстие на полу, статуя начала сдвигаться, возвращаясь на прежнее место. Спустившись по лестнице, все трое оказались в подземелье. Они двинулись дальше, не издавая ни звука. Подземный коридор привёл к глухой стене. Монах, шедший с факелом, привёл в действие потайной механизм. В стене открылась сквозная ниша. Один за другим все трое согнувшись, перешагнули на другую сторону и…оказались в маленьком некрополе. Перед ними ровными рядами возвышались усыпальницы. Некоторые из них были выполнены в форме часовен. Другие украшали статуи и узорные ограды. Посреди некрополя возвышался небольшой мавзолей, сооружённый из красного камня. На фасаде мавзолея латинскими буквами было выведены четыре слова: «Славься отец наш, Анатас!».

Все трое двинулись по узкой дорожке между усыпальницами в сторону мавзолея. Когда они подошли к нему, там находились около двух десятков мужчин в монашеских рясах. Все они преклонили колени, приветствуя приближение главы ордена. Лануа со своими провожатыми прошёл мимо склонённых монахов и остановился у двери ведущей внутрь мавзолея. Один из сопровождающих его монахов открыл дверь и вошёл внутрь. Второй же остался у двери. Лануа последовал за первым. Внутренне убранство мавзолея состояло из небольшого четырёхугольного стола. В дальнем конце стола было сооружено кресло. На стенах висели факелы. Ничего больше, за исключением ещё двух дверей, здесь не имелось. Лануа неторопливо прошествовал в кресло. Опустившись в него, он сделал своему провожатому выразительный знак рукой, на которой сверкал перстень. Провожатый быстро вышел из мавзолея. Очень скоро он вернулся обратно, ведя за собой ещё одного монаха. Тот прошёл к Лануа и, опустившись перед ним на колени, поцеловал руку главы ордена. Тишину мавзолея нарушил холодный голос главы ордена: