Ученик архитектора - Элиф Шафак Страница 14

А потом настанет день, когда Джахан встретит юную девушку, прекрасную, как полная луна. Девушку, чьи зубы подобны жемчугу, а груди – спелым персикам. Она пройдет мимо, скромно потупив голову, однако прежде одарит его робкой, но многообещающей улыбкой. Он непременно спасет ее от какой-нибудь жуткой опасности (вытащит, например, из воды, когда та будет тонуть, или отобьет от шайки разбойников, или вырвет из когтей свирепого дикого зверя – тут Джахан всякий раз придумывал новые истории). После этого красавица наградит его поцелуем, и губы ее будут свежими, как капли росы, а объятия сладкими, как сваренные в меду фрукты. Любовь соединит их обоих нерасторжимыми узами, и Джахан станет упиваться ее ласками, словно прохладной родниковой водой. Блаженство влюбленных будет столь беспредельным, что и многие годы спустя, после того как они умрут от старости, сжимая друг друга в объятиях, люди будут вспоминать о них как о самой счастливой паре, когда-либо жившей под этим небом.

Освоиться на новом месте Джахану было бы намного труднее, если бы Олев, укротитель львов, не взял его под свое покровительство. Мальчика поражало, что этот повелитель грозных хищников, восхищавший его неизменной отвагой, трепетно заботился о своих усах: по пять раз на дню расчесывал их, смазывал воском и благовонными маслами. Как и Джахан, Олев рано лишился семьи: ему было всего десять лет, когда работорговцы схватили его и отправили в Стамбул. Огненно-рыжие волосы Олева, его могучее сложение и, конечно же, редкое бесстрашие определили дальнейшую судьбу. Он оказался в султанском зверинце, который не покидал вот уже много лет. А где-то в далекой северной стране родные, возможно, до сих пор ждут его возвращения.

Каждое утро работники зверинца просыпались на рассвете и умывались в мраморном фонтане, где вода была такой холодной, что от нее краснели руки. Около полудня они обедали овощной похлебкой и хлебом, вечером ужинали рисом, заправленным курдючным жиром. А когда сгущалась темнота, все укладывались на свои жесткие тюфяки, которые служили приютом бесчисленным ордам вшей и блох. Эти неугомонные паразиты постоянно перескакивали с животных на людей и обратно. Места их укусов невыносимо зудели, распухали и воспалялись. Время от времени смотрители вычесывали всех своих подопечных от мала до велика и обрабатывали их шкуры смесью камфары, кардамона и лимонного сорго. Но парочка блох непременно выживала, и вскоре паразиты возобновляли свои атаки.

Дважды в неделю главный белый евнух, известный всем и каждому под именем Гвоздика Камиль-ага, посещал зверинец, дабы удостовериться, что животные содержатся надлежащим образом. Этот человек никогда не бранился и не повышал голоса. Тем не менее его имя внушало всем трепет, а косой взгляд разил наповал не хуже, чем стальной клинок. Под глазами у него неизменно темнели круги, ибо, по слухам, ночью Гвоздика Камиль-ага спал не более совы и проводил ночные часы, расхаживая по дворцовым коридорам. Зная, какими печальными последствиями чреват безмолвный гнев главного белого евнуха, смотрители зверинца в преддверии его визита без устали скребли и чистили клетки. Нигде не оставалось ни лужицы мочи, ни катышка помета, а кормушки и поилки буквально сверкали. Джахану казалось, что их подопечным вся эта чистота не слишком по нутру. Лишенные привычных запахов – своих собственных и запахов соседей – животные начинали тревожиться, поскольку опасались посягательств на свою территорию. Все прочие работники зверинца также понимали причину их беспокойства, но ни у кого не хватало смелости сообщить об этом евнуху. Надо признать, смотрители действительно прилагали все силы, чтобы заботиться о своих питомцах наилучшим образом. Ведь их собственное благополучие зависело от благоденствия животных. Если зверей осыпали милостями, частица этих милостей доставалась и людям, которые за ними ухаживали. Ну а если звери лишались расположения султана, то и люди неизбежно разделяли их участь.

* * *

Как-то раз в середине апреля произошел странный случай. Джахан выгулял слона и уже собирался заводить того в сарай, как вдруг из-за кустов до него донесся шорох – тихий, но такой отчетливый, что мальчик вздрогнул. Он устремил на кусты пристальный взгляд и вскоре увидел маленькую шелковую туфельку, которая высунулась из зарослей подобно молодой неосторожной змее.

Джахан догадался, что за кустами скрывается девушка. Но тщетно он ломал себе голову, пытаясь понять, кто она такая. Среди работников зверинца женщин не было. Наложницам было строжайше запрещено покидать гарем, тем более без сопровождения евнухов. Не желая спугнуть незнакомку, Джахан сделал вид, что ничего не замечает. Наверное, та хочет посмотреть на слона, только и всего, решил он. Если так, пусть себе смотрит, он ничего не имеет против. После этого незнакомка приходила еще несколько раз: Джахан слышал треск прутьев под ее ногами и шелест ее одежды, но даже не поворачивал головы, продолжая заниматься своими обычными делами. К концу месяца он привык к визитам невидимой посетительницы. Она не имела ни малейшего намерения открывать свое присутствие, а мальчик не собирался ее разоблачать. Эта игра могла бы продолжаться долго, если бы не случай, избравший своим орудием осу.

В то утро Джахан чистил слону хвост, к которому пристали комья земли, когда тишину вдруг взорвал пронзительный визг. Из-за кустов вылетела совсем юная девушка с длинными развевающимися волосами. Размахивая руками и выкрикивая что-то нечленораздельное, она пронеслась мимо застывших от удивления Чоты и Джахана, ворвалась в сарай и с размаху захлопнула дверь, которая немедленно снова распахнулась настежь.

– А ну кыш! Пошла прочь! – заорал Джахан и, схватив валявшуюся на земле ветку, замахнулся на здоровенную осу, которая преследовала незнакомку.

Яростно жужжа, оса покружила около него, но, решив, что связываться с мальчиком не стоит, устремилась к зарослям розовых кустов.

– Не бойся, она улетела! – крикнул Джахан.

– Я сейчас выйду, – донеслось из сарая. – Склони голову, раб.

И девушка появилась в дверях сарая: высокая, стройная и гибкая, как тростинка. Гордо задрав нос, она изрекла:

– Да простит мне Аллах эти дерзкие слова, но я не понимаю, зачем Он создал таких мерзких тварей, как осы.

Незнакомка подошла к слону, явно потрясенная тем, что видит гиганта так близко. Джахан украдкой пожирал ее взглядом, от которого не ускользнули самые мельчайшие детали, вплоть до крохотных веснушек на щеках, золотистых и нежных, как цветы бархатцев. Светло-зеленое платье девушки в лучах солнца казалось почти белым, а из-под небрежно накинутого покрывала выбивались темные волны волос.

– Мой досточтимый отец, светлейший султан, уже видел это животное? – осведомилась она.

Осознав, кто перед ним, Джахан судорожно сглотнул, склонился в поклоне чуть не до земли и пробормотал:

– О досточтимая госпожа Михримах Султан.

Девушка равнодушно кивнула, словно не придавала своему титулу ни малейшего значения. Взгляд ее янтарных глаз снова устремился на белого гиганта.

– Быть может, милостивая госпожа соизволит погладить слона? – предложил Джахан.

– А он не кусается?