Пуритане - Джек Кавано Страница 14

Маршалл изо всех сил крутил рукоятку червячного пресса, молясь о том, чтобы успеть. Еще два оборота. И тут пресс заклинило. Снаружи раздались какие-то звуки. Молодой человек нащупал лигатуры по краям печатной формы и отвинтил их.

Едва Эссекс успел сунуть мешок с памфлетами в шкаф, дверь распахнулась. На сей раз она осталась открытой, зияя, как разинутая пасть. В комнату вбежали два солдата и направили оружие на студентов. За ними следовал хорошо одетый господин знатного происхождения, в котором Маршалл узнал Джорджа Маколэя. Маршаллу не раз случалось приходить к нему по делам: он выдавал разрешения на все печатные работы и публикации в Кембридже. Маколэй был высок и болезненно худ. Его недовольно искривленный рот напоминал перевернутую букву «U», это делало его похожим на куклу-марионетку.

— Утро доброе, джентльмены, — поприветствовал их кукольный рот. Маколэй не сомневался: новый день принесет ему заслуженную славу. Об этой его уверенности свидетельствовала твердая поступь длинных ног.

— И вам доброе утро, сэр! — приветливо отозвался Маршалл.

Маколэй ответил ему настороженным взглядом. Он не любил преступников с чувством юмора. Эссекс, не обладающий хладнокровием Маршалла, прислонился к двери шкафа, в который только что затолкал мешок с памфлетами. Он стоял, скрестив ноги и сложив руки на груди. Пальцы юноши нервно подрагивали.

— Рановато для работы, — процедил Маколэй, подойдя к станку. — У тебя есть разрешение?

— Сказать по правде, сэр, нет. Да я и не пытался его получить. Знал, что вы откажете.

Маколэя злило, что жертва не боится его.

— Что ж, посмотрим, что там у вас, — проворчал он.

— Был бы рад помочь вам, сэр, — сказал Маршалл, поморщившись, — но форма застряла в прессе. Я не могу сдвинуть ее с места.

Маколэй кивнул солдату, который держал под прицелом Маршалла, и приказал:

— Помоги ему!

Солдат опустил ружье и поставил его на пол, прислонив к прессу.

— Возьмитесь здесь, а я ухвачусь с этой стороны, — распорядился Маршалл. — Форма основательно застряла, но если мы рванем посильнее — вытащим. Готовы? На счет три. Раз. Два. Три!

И они рванули. Форма выскочила из пресса. Литеры разлетелись по комнате. Маколэю пришлось закрыть лицо, чтобы защититься от посыпавшегося шрифта. Некоторые буквы успели оставить на его одежде и руках нечеткие отпечатки.

— Здорово! Я знал, что у нас получится! — лукаво улыбнулся Маршалл.

Невольного соучастника Маршалла это не развеселило. Развернувшись, он ударил смеющегося печатника металлической формой, сбив его с ног. Подойдя к поверженному юноше, солдат поставил ногу ему на грудь.

— Посмотрим, кто будет смеяться, когда ты предстанешь перед «Звездной палатой», — закричал Маколэй, пытаясь носовым платком очистить одежду от краски. — Обыщи шкаф! — приказал он солдату, стоящему рядом с Эссексом, и, хмыкнув, добавил: — Твой приятель слишком нерасторопен.

Словно перышко, отшвырнул солдат хрупкого Эссекса. Чтобы извлечь мешок, ему пришлось опуститься на четвереньки и залезть в глубь шкафа.

Эссекс стоял рядом, ожидая, пока солдат выберется наружу. Когда тот начал приподниматься, юноша, улучив момент, выхватил у него мешок. От толчка мужчина потерял равновесие и упал. Эссекс стрелой метнулся к черному ходу. Второй солдат бросился за ним, но Маршалл подставил ему подножку.

Эссекс исчез за дверью и тут же снова влетел в комнату. На пороге показался еще один солдат, здоровенный и неуклюжий.

— Неужели ты думаешь, что я не позаботился о черном ходе? — язвительно осведомился Маколэй.

— Откровенно говоря, ваши умственные способности вызывают у меня некоторые сомнения, — не замедлил отозваться Маршалл. Солдат, которому он поставил подножку, пинком заставил его замолчать.

Неуклюжему детине, стоявшему в дверях, Маколэй крикнул:

— Возьми книгу и прочти ее вслух. Посмотрим, как повеселится тогда этот горе-печатник.

— Я плохо читаю, господин Маколэй, — запротестовал громила.

— Тем лучше, — отрезал Маколэй. — Ты-то и зачитаешь приговор о тюремном заключении этих мальчишек. Не сомневаюсь, что наш остряк с радостью объяснит тебе непонятные слова.

Солдат пожал плечами. После недолгих сомнений он запустил в мешок огромную ручищу и вытащил брошюру, затем неумелыми пальцами открыл первую страницу и уставился на нее. Внезапно его лицо расплылось в улыбке.

— Неплохо!

— Читай вслух! — завопил Маколэй.

Солдат начал читать:

«ОБОЛЬСТИТЕЛЬНИЦА ДАЛИЛА

И ПАДЕНИЕ ДЕКАНА

Услышав, что декан Винтерс очень груб,

Она решила убедиться в этом сама.

Когда он вошел в класс, она была…»

— О-о-о! — завизжал Маколэй и, выхватив брошюру, быстро просмотрел наугад несколько страниц.

Маршалл, все еще лежавший на полу, расплылся в улыбке.

— Конечно, это не Шекспир, но мне нравится.

— Мне тоже, — согласился здоровяк.

— Болван! — крикнул Маколэй солдату, стоявшему рядом со шкафом. — Ты взял не тот мешок!

— Но там больше ничего не было!

— Проверь еще раз!

Солдат покорно встал на четвереньки и заполз в шкаф — наружу торчал лишь его зад. Спустя мгновение донесся голос, которому эхом вторили стенки шкафа:

— Я же сказал, здесь больше ничего нет!

Под бдительным взглядом одного из солдат Маршалл поднялся на ноги.

— Послушайте, я не знаю, что вы ищете. Но эти рассказы про Далилу у нас просто обожают. Прямо из рук рвут. Готовы платить по полкроны [35]за книгу!

— Молчать! — оборвал его Маколэй и, обратившись к страже, приказал: — Обыщите мастерскую!

Солдаты перерыли все шкафы и заглянули во все ящики. Они внимательно изучили каждый клочок бумаги, обнаружили недоделанные учебники, разрозненные листки пьес и афиши, но не нашли ничего похожего на памфлеты пуритан.

— Выведите их отсюда! — еле сдерживаясь, прошипел Маколэй, после того как охрана проверила последний ящик.

Маршалла и Эссекса вывели из мастерской. Маколэй вышел последним. Он еще раз окинул взглядом помещение и, выругавшись, захлопнул дверь. В руке у него был мешок с непристойными сочинениями. Что ж, по крайней мере, он уходил с добычей.

…В окно мастерской заглянули первые утренние лучи и осветили балки потолка. В комнате царили тишина и первозданный хаос. Пол был усыпан литерами и междустрочиями. Печатная форма наполовину торчала из-под перепачканного краской пресса. Ящики выдвинуты, шкафы полуоткрыты. Повсюду валялась бумага…