Джентльмены удачи - Виктория Токарева Страница 14

– Ну и езжай обратно. Я тебя не звала. – Людмила пошла по платформе.

– Люся! – Профессор догнал жену, взял за локоть. – У людей серьезная умственная работа, а мы потревожим их, отвлечем. Это неприлично.

– А по-моему, неприлично забросить своих коллег за город и не оказывать им никакого внимания. Когда ты был в Томске, с тобой носились как с писаной торбой.

Людмила высвободила руку и пошла. Профессор – за ней.

Людмила поднялась на крыльцо, позвонила в дверь.

Никто не отозвался.

– Вот видишь, нету никого, – обрадовался Мальцев.

Людмила позвонила настойчивее.

– Открыто! – донеслось из-за двери.

Людмила толкнула дверь и в сумерках прихожей увидела двоих с поднятыми руками.

Наступила пауза. Обе пары с недоумением разглядывали друг друга.

– Это они? – тихо удивилась Людмила.

– Вроде, – неуверенно отозвался Мальцев.

– Разве вы не знакомы?

– Как это не знакомы? Это товарищ Хмырь, это товарищ Косой. Здравствуйте, дорогие! – закричал Мальцев и кинулся обнимать обалдевших жуликов.

Али-Баба стирал в ванной комнате, с остервенением терзая в руках простыни.

– Это Али-Баба! Наш младший научный сотрудник, – сообщил Мальцев Людмиле, заглянув в ванную.

– Ну какие молодцы! – растроганно проговорила Людмила. – А вот моего Николая Георгиевича ни за что стирать не заставишь.

– Доцент бы заставил, – мрачно сказал Али-Баба.

Общество прошло в гостиную. Сели.

– Ну вот что! – сказала Людмила. – Я знаю, что вы очень заняты. Но сегодня Новый год, и мы вас всех приглашаем к себе в нашу городскую квартиру. Народу будет немного. Только свои из академии. Договорились? – Людмила ласково глядела на Косого и Хмыря.

– Они не могут, – сказал Мальцев.

– Коля! – Людмила выразительно посмотрела на мужа.

– Договорились, – согласился Косой. – Адрес давай…

– А мы еще не решили, – поспешно сказал Мальцев, – может, мы еще к Мельниковым пойдем.

– Как это к Мельниковым? – возмутилась Людмила. – Тогда зачем я два дня не отхожу от плиты?

Вошел Али-Баба, поставил перед гостями хлеб, соль и сырую картошку.

– Нате, жрите! – сказал он и ушел.

– Это что такое? – удивилась Людмила.

– Картошка, – сказал Мальцев.

– Я вижу, что картошка. А почему она сырая?

– Доцент так велел, – объяснил Косой.

Мальцев решительно взял из вазы картофелину и стал ее есть, как едят яблоко.

– Коля… – удивилась Людмила.

– А что? Вот хунзакуты, племя на севере Индии, употребляют в пищу только сырые овощи, и это самые здоровые люди на земле. Мак-Кэрисон провел опыт: 1200 крыс, содержавшихся на рационе небогатой лондонской семьи – хлеб, сельдь, сахар, консервированные и вареные овощи, – приобрели болезни, распространенные среди лондонцев: легочные и желудочные. А другие 1200 крыс, питавшихся тем же, что и хунзакуты, были абсолютно здоровы. По словам Аллена Баника из США, восьмидесятилетние женщины в Хунзе выглядят, как наши сорокалетние, – сообщил Мальцев.

Людмила взяла из вазы сырую картошину и изящно надкусила.

Косой поверил и тоже взял картошину. Пожевал и выплюнул. Потом круто посолил, откусил, пожевал и снова выплюнул в кулак и спрятал в карман.

– В лагере и то горячее дают, – пожаловался он.

– В каком лагере? – не поняла Людмила.

– А давайте споем что-нибудь все вместе! – предложил Мальцев и первый громко заорал:

Жил да был черный кот у ворот…

– Коля! – Людмила с упреком посмотрела на мужа.

– А что ты меня все время одергиваешь: Коля, Коля… – разозлился Мальцев. – Что, я уже не могу спеть со своими друзьями?

– Вот скажите, товарищ Хмырь, вы так же со своей женой разговариваете?

Хмырь промолчал.

– Вот видишь, а я десять лет тебя прошу, чтобы ты взял меня с собой в экспедицию. Товарищ Хмырь, скажите, а вот есть же у вас должности, которые не требуют специальных знаний?

– Ну это смотря кем работать, – компетентно вмешался Косой. – Если медвежатником, то тут, конечно, техника, слесарное дело. Если скок лепить, тоже обратно ж замки. А если, скажем, как Хмырь по вокзалам… Ой!

Хмырь с силой пнул Косого под столом.

– А если, скажем, поварихой? – спросила Людмила, которая ни слова не поняла в «научной» терминологии Косого.

– Да тут чего… недоложил, недовесил, это каждый дурак может.

Хмырь снова с силой пнул Косого под столом. Шепнул:

– Дурак, она думает, мы ученые.

– А вообще все зависит от способностей, – вывернулся Косой. – Вот один мой знакомый… тоже ученый, у него три класса образования, а он десятку за полчаса так нарисует – не отличишь от настоящей.

– О! Шахматы! – вдруг завопил Мальцев. – Кто играет в шахматы?

– Я! – сказал Хмырь.

На лестничной площадке дома против сквера стояли двое: гардеробщик и высокий человек в серой кепке. Смотрели в окно. Отсюда были видны фонтан и сидящий на лавочке Трошкин.

– Ну? – спросил гардеробщик. – Он?

– Черт его знает… Проверю.

Человек в кепке пошел вниз по лестнице. Вышел из подъезда, пересек Театральную площадь. Подошел к Трошкину.

– Простите, спичек не найдется? – спросил человек в кепке.

– Не курю, – вежливо ответил Трошкин.

Человек отошел. Трошкин посмотрел на часы, потом перевел глаза в сторону. В стороне в белой «Волге» сидел Славин и тоже смотрел на часы.

Трошкин встал, нетерпеливо прошелся вокруг фонтана, снова сел.

– Он, – сказал человек в кепке, поднявшись к гардеробщику.

Гардеробщик достал из кармана театральный бинокль, навел на Трошкина.

Трошкин поднялся и зашагал к белой машине. Сел в нее возле водителя, что-то сказал ему, показывая на часы. Водитель что-то проговорил в микрофон по рации. Машина тронулась.

– Легавый, – сказал гардеробщик.

Человек в кепке кивнул.

– Раз, два, три, четыре! – Хмырь стоял над Мальцевым, с деловитой жестокостью всаживая ему щелчки в лоб.

– С оттяжкой, с оттяжкой бей, – руководил Косой. – Да не так. Дай я.

– Десять! – провозгласил Хмырь, всаживая последний щелчок. – Все.

– Ну все, – сказала Людмила, поднимаясь. – Поехали, Коля.

– Еще одну партию! – потребовал самолюбивый Мальцев. – Последнюю. Блиц! Ходите.