Свирепая справедливость - Уилбур Смит Страница 13

- Мои люди специально подготовлены...

- Самолет английский, большинство заложников англичане и американцы это политическое решение, полковник. Но я приветствую вашу помощь в других сферах, - тактично отверг его предложение Питер.

- Прежде всего прошу вас посоветовать, где можно разместить наше оборудование для наблюдения. А потом мы вместе осмотрим местность.

Питер без труда подобрал место для размещения своего передового наблюдательного пункта. Кабинет управляющего службами аэропорта, просторная и скудно меблированная комната на третьем здании аэровокзала. Из нее открывался вид на всю площадку обслуживания и на южную часть полосы, где стоял боинг".

Когда отсюда удаляли служащих, окна оставили открытыми, и менять что-либо во внешнем виде помещения оказалось не нужно.

Сверху нависал балкон для зрителей, он затенял кабинет, и никакой наблюдатель, даже с помощью сильной оптики, не мог заглянуть внутрь. Очевидно, похитители ожидают, что за ними будут наблюдать сверху, из стеклянной контрольной башни. Любое преимущество, пусть даже такое незначительное, может оказаться важным.

Оборудование для наблюдения компактное и легкое, телевизионные камеры не больше восьмимиллиметровой модели для домашнего использования; такую камеру вместе с алюминиевым треножником человек может унести в одной руке. Но камера давала электронное увеличение изображения до 800-миллиметровой фокусной длины, и это изображение повторялось на командной консоли "Ховкера" и одновременно записывалось на видеоленту.

Усилитель звука более громоздкий, но тоже легкий. У него четырехфутовая тарелка-антенна, с коллектором звука в центре. Телескопический прицел позволяет нацелить усилитель на источник звука с точностью снайперского ружья. Можно направить его на губы человека в восьмиста ярдах и слышать нормальной громкости разговор на таком удалении; звук также передавался в командную рубку и записывался на магнитофон.

В кабинете разместились два связиста Питера с достаточным запасом кофе и пончиков, а Питер в сопровождении южноафриканского полковника и своего штаба отправился вверх, в стеклянную рубку контрольной башни.

Из башни воздушного контроля открывался вид на все летное поле, на ангары и площадку обслуживания. Сейчас на ней были только военные.

- Все входы в аэропорт перекрыты. Впускают только пассажиров с билетами и разрешением на вылет, никаких любителей ужасов; используется только северное крыло аэровокзала.

Питер кивнул и повернулся к старшему диспетчеру. "Как дела с вылетами?"

- Мы отказали в разрешении всем частным рейсам, прилетающим и улетающим. Все местные рейсы перенесены в аэропорты "Лансерия" и "Джермистон", сейчас мы принимаем и обслуживаем только международные полеты по расписанию, но они отстают от расписания часа на три.

- Не приближаются ли другие самолеты к 070?

- К счастью, зал международных вылетов расположен дальше всех, и мы не используем сейчас подъездные дорожки в южной части. Как видите, мы очистили всю область; кроме тех трех самолетов южноафриканских авиалиний, которые проходят осмотр и обслуживание, никаких самолетов ближе тысячи ярдов нет.

- Возможно, придется остановить все движение, если... - Питер помолчал... - вернее, когда начнутся осложнения.

- Хорошо, сэр.

- А тем временем продолжайте действовать, как сейчас. - Питер поднял бинокль и снова очень тщательно осмотрел огромный "боинг".

Он стоял отдельно, молчаливый и внешне безлюдный. Яркая веселая раскраска придавала ему праздничный вид. Красные, синие и белые полосы ярко сверкали на солнце высокого вельда. Самолет стоял боком к башне, и все его иллюминаторы и двери были закрыты.

Питер медленно прошелся взглядом по длинному ряду перплексовых иллюминаторов вдоль всего фюзеляжа, но на каждом была опущена темная штора, и круглые окна стали похожи на глаза мертвого насекомого.

Питер перевел взгляд чуть выше - на ветровой щит и боковые окна рубки. Они были завешены одеялами изнутри, не давая возможности увидеть ни экипаж, ни похитителей - и не давая возможности выстрелить в рубку, хотя расстояние от ближайшего угла аэровокзала не больше четырехсот ярдов. С новыми оптическими прицелами опытные снайперы "Тора" на таком расстоянии могли послать пулю на выбор в любой глаз человека.

По бетону рулевочной дорожки извивался тонкий черный электрический кабель, соединявший самолет с источником электроэнергии - длинная уязвимая пуповина. Питер задумчиво рассматривал кабель, потом посмотрел на четыре броневика. Озабоченно слегка наморщил лоб.

- Полковник, пожалуйста, отзовите эти машины. - Он пытался не говорить раздраженно. - С задраенными башнями там ваши экипажи поджариваются, как рождественские гуси.

- Генерал, я считаю своим долгом... - начал Бунзейер, и Питер опустил бинокль и улыбнулся. Очаровательная дружеская улыбка застала полковника врасплох: до сих пор лицо Питера оставалось строгим и неулыбчивым. Но глаза его не улыбались, они ослепительно сверкали на его жестком лице.

- Я хочу как можно больше разрядить атмосферу. - Небходимость объяснять раздражала Питера, но он продолжал улыбаться. - Тот, на кого нацелены четыре пушки, более склонен к жестоким решениям и может сам спустить курок. Можете держать их поблизости на всякий случай, но уберите их из виду, и пусть ваши люди отдыхают.

С недовольным видом полковник передал приказ по уоки-токи, висевшему у него на поясе, и броневики тут же ожили и медленно скрылись за линией ангаров. Питер без всяких угрызений совести продолжал:

- Сколько людей вы развернули? - Он указал на ряд солдат вдоль наблюдательного балкона, а потом на головы у ангаров, заметные на голубом фоне африканского неба.

- Двести тридцать человек.

- Уберите их, - приказал Питер, - и пусть находящиеся в самолете увидят, что они уходят.

- Всех? - недоверчиво.

- Всех, - подтвердил Питер, и улыбка его стала волчьей, - и побыстрее, полковник.

Тот учился быстро, он сразу же поднес уоки-токи ко рту. Несколько минут солдаты на балконе строились, потом строем ушли. Над парапетом отчетливо видны были их стальные шлемы и стволы оружия, все это должны были увидеть в "боинге".

- Вы обращаетесь с этими людьми, с этими животными... - в голосе полковника звучал подавленный гнев, - ...слишком мягко...

Питер прекрасно знал, что его ожидает.

- Если вы будете продолжать размахивать пистолетом у них перед носом, полковник, они все время будут настороже. Пусть немного успокоятся, расслабятся, почувствуют себя уверенней. - Он говорил, не опуская бинокль. Солдатским взглядом подбирал позиции для своих четверых снайперов. Маловероятно, чтобы их можно было использовать - им для этого нужно одновременно уложить всех противников, - но можно по дренажной канаве подобраться вот к той небольшой постройке, где размещается один из радаров и маяки срочной посадки. Постройка находится в тылу противника. Вряд ли похитители ожидают огня с этого направления. Пункт за пунктом Питер рассматривал диспозицию, записывал наблюдения в небольшой переплетенный в кожу блокнот, разглядывал крупномасштабную карту аэропорта, рассчитывал градиенты и углы полей обстрела, подыскивал укрытия, определял "время достижения цели", если боевая группа выйдет из ближайшего укрытия; пытался найти новые решения, перехитрить врага, по-прежнему безликого и потому бесконечно грозного.