Совсем того! - Жиль Легардинье Страница 12

— Месье Блейк, что вы скажете о вашем первом дне здесь?

— Он прошел довольно бурно…

Поскольку солнце еще не било прямо в окно, занавеси были раздвинуты, и Эндрю мог наконец разглядеть мадам Бовилье. В чертах лица чувствуется характер. Руки тонкие, но выразительные. Из украшений только скромное обручальное кольцо на безымянном пальце.

— Эта протечка — настоящая проблема, — с раздражением сказала она. — Я очень беспокоюсь за книги. Понимаете, они мне чрезвычайно дороги. Книги были страстью Франсуа, моего покойного мужа.

— Не волнуйтесь. Манон все вытерла, и книги не пострадали. Уже завтра они вернутся на полки.

— Рада слышать. Однако это не решает проблемы водопровода. В доме все разваливается… Узнайте у Одиль телефон месье Пизони, это он должен все ремонтировать в замке. Велите ему прийти как можно скорее.

— Пизони… Записал, мадам.

Эндрю представил ее себе более молодой, с длинными белокурыми волосами. Ей бы очень пошло. Сегодня у нее была обычная прическа женщин ее возраста: завитые и тщательно уложенные седые волосы. Ее голубые глаза, должно быть, когда-то покоряли сердца.

— Завтра утром, — опять заговорила она, — вы сходите за почтой к ящику у главных ворот. Мы вскроем ее вместе, и я вам скажу, на что надо подготовить ответ.

Блейк слушал вполуха, поглощенный разглядыванием Мадам. Губы у нее были тонкие и прямые, что могло бы придавать ей суровый вид, если бы не мелодичный голос, смягчавший впечатление. Она сказала еще что-то, но он не расслышал.

— Ну вот, на сегодня все, — заключила она. Блейк кивнул, встал и направился к двери.

— Ах да, забыла, — опять обратилась она к нему. — Завтра я принимаю хорошую подругу, мадам Берлинер. Я жду ее на чашку кофе. Приготовьте все в маленькой гостиной к пятнадцати часам. На днях у меня непременно будут еще гости. Я вас предупрежу, когда станет известно, в какой день и в котором часу.

Эндрю вышел. Он ничего не сказал ей из того, что хотел сказать. Слишком увлекся ее разглядыванием.

Когда Одиль спустилась в кухню, Блейк стоял, прислонившись спиной к дверному косяку, и созерцал сад.

— Все прошло хорошо? — спросила Одиль.

— Никаких проблем. Я занес домой последние книги. Досушатся ночью в прачечной.

— Прекрасно.

— Одиль, мне казалось, что ваша хозяйка не устраивает светских приемов…

— Она очень хочет показать всем свою новую игрушку.

— Что за новая игрушка?

— Вы.

Блейк еле сдержался, чтобы не воскликнуть от удивления. Одиль, едва заметно улыбаясь, встала на пороге рядом с ним.

— Как вы находите мой огород?

— Очень хороший.

— У вас был огород на прежнем месте работы?

— Знаете, я как-то больше интересовался листовым железом. С овощами я сталкивался, когда их надо было закладывать в консервные банки…

Блейк тотчас спохватился, что эта шутка могла разрушить официальную версию о его прежней работе, но Одиль ничто не насторожило, и она продолжала:

— А я предпочитаю закладывать овощи в морозилку. Я считаю, так они лучше сохраняют свои вкусовые качества. Консервы все на один вкус.

Люди слышат только то, что хотят слышать. Блейк сменил тему:

— Мадам Бовилье выходит когда-нибудь из своей комнаты?

— Она спускается к гостям…

— Обидно, имея такой большой дом с прекрасным парком, жить затворником.

— Каждый волен поступать, как ему хочется. Одиль вернулась в кухню.

— Ты, наверное, проголодался, мой миленький, — обратилась она к Мефистофелю.

Кот и ухом не повел. Сидел у плиты, точно приклеенный. Открыв холодильник, Одиль сказала:

— Становится прохладно, месье Блейк. Не держите дверь открытой слишком долго.

Эндрю посмотрел на небо, потом в сторону лесистого холма.

— Хорошо, закрываю.

Одиль что-то искала в холодильнике. Блейк закрыл дверь в сад и спросил:

— Могу я задать вам практический вопрос?

— Я вас слушаю.

— Если мне нужно будет позвонить…

— Есть стационарный телефон в кабинете Мадам. Она дает им воспользоваться в случае крайней необходимости. Боже мой, куда же я ее поставила?..

— Кстати, спасибо за сегодняшний обед. Было очень вкусно.

Одиль обернулась:

— Что вы ели?

— То, что лежало в тарелке. Одиль залилась краской:

— Вы съели еду Мефистофеля?

Кот резко открыл глаза. Это удивило Блейка больше, чем слова кухарки. Каким образом он понял? Глаза у него были какого-то сверхъестественного оранжевого цвета.