Вам - задание - Николай Чергинец Страница 12

У лейтенанта Купрейчика имелся свой отсчет военного времени. Он начался не с той минуты, когда он вместо свадебного стола стремился быстрее попасть к месту службы, и даже не с той памятной перестрелки с немецкими диверсантами, когда он был ранен, кстати, Алексей даже сейчас, вспоминая тот эпизод, относил его к обычной милицейской операции по ликвидации вооруженных преступников, и не с того времени, когда волею судьбы он совсем неожиданно для себя впервые надел форму командира Красной Армии. Для него война по-настоящему началась с того момента, когда полк, в который Купрейчик был зачислен, попал под налет фашистских самолетов.

До этого у него представление о действиях войскового подразделения было связано с четкостью, упорством, хладнокровием даже перед лицом смерти.

И когда он, стоя рядом со своим командиром майором Мироновым, увидел, как в ярко-голубом небе не спеша и плавно разворачивались немецкие самолеты, им овладело любопытство. Он, конечно, понимал, что сейчас эти самолеты принесут смерть многим красноармейцам и командирам, но все это будет в справедливом бою, где обе стороны будут нести потери.

Но все получилось совершенно иначе. Три или четыре самолета отделились от группы и начали бомбить спешно готовившихся к бою зенитчиков. А остальные один за другим атаковали колонны полка. Первый бомбардировщик с пронзительным воем стремительно пошел вниз. Купрейчику показалось, что самолет падает прямо на него, но он почему-то продолжал стоять, словно не веря, что вот этот растущий прямо на глазах самолет, в чьем призрачном решетчато округлом носу он четко увидел две головы в темных шлемофонах, может убить его... От брюха самолета оторвались несколько черных капель. Это же бомбы!.. А самолет, будто присев, круто начал уходить ввысь. А к земле продолжал нестись раздирающий слух и душу нестерпимый вой. Это так же, как и самолеты, выли бомбы. И неизвестно, чем кончилось бы для Купрейчика это созерцание приближающейся к земле смерти, если бы не майор Миронов, который сбил Алексея с ног:

— Ложись, дурак, это же бомбы!

Только Алексей упал на теплую траву, как невдалеке вздыбилась земля и страшный грохот ударил по ушам. Но этот первый удар не испугал лейтенанта. Он даже успел обидеться на майора за столь нелестный эпитет и грубое обращение с ним. Он посмотрел на небо и увидел, что вдогонку за уже упавшими бомбами падают еще и еще. Вокруг загрохотало с такой ужасающей силой, и Алексей почувствовал, что он проваливается в какую-то бездну. Противный, высокий, постоянно повторяющийся визг самолетов и бомб, страшной силы взрывы, запах горелого, земляные тучи, висевшие вверху и стоявшие по сторонам, сеяли среди людей панику и страх. Алексею тоже захотелось вскочить на ноги и бежать, что-то кричать. Он даже попытался приподняться, но сильный порыв горячего воздуха отшвырнул его ближе к деревьям. Он оказался в небольшой яме и увидел над собой листву — это упали срубленные осколками ветви.

Алексею показалось, что эти тоненькие ветви могут спасти его, уберечь от страшных разрывов бомб, и он потянул их на себя, стараясь укрыть ими голову и тело. Трудно сказать, сколько продолжался налет. Когда неожиданно прекратились вой и свист, Алексей осторожно встал. Вокруг него стояли черные от копоти и земли деревья, многие были без листвы и ветвей.

Купрейчик стал чистить одежду. Сейчас трудно было узнать ту новенькую, с хрустящей портупеей форму, в которую он был одет с утра. Потом он посмотрел на поле, где недавно шли полковые колонны.

Многое пришлось испытать после того дня лейтенанту, но то, что он увидел в тот памятный день, запомнил навсегда.

На сколько хватало глаз чернели дымившиеся остатки техники, между металлическими ребрами кое-где метались языки пламени. Стоял терпкий, сладковато-противный запах тола, жженного металла, и такая была тишина вокруг, что даже в ушах заломило. «Неужели все погибли, неужели никого не осталось в живых?» — думал Алексей, оглядываясь. Но вот из леса стали появляться люди. По одному, по два, маленькими группами. Где-то недалеко зарокотал двигатель автомашины, а еще через минуту лейтенант увидел, как от черных деревьев отделились две сорокапятимиллиметровые пушки. Послышались чьи-то команды, людей становилось все больше и больше. Одни из них начали отыскивать и помогать раненым, другие — относить к опушке леса убитых, третьи — возиться с техникой.