Серебряный пояс - Владимир Топилин Страница 11

На следующий день на хребте Михаил нашел тропу, где жил топтыга. Медвежатник удивился, что коровоедом оказалась сытая медведица. Немного поколебавшись, он все же решился поставить на нее петлю, чтобы избавить людей прииска от дальнейших нападений.

Единожды проехав по тропе на лошади, охотник прочитал многое о характере и повадках животного, убедился в его постоянстве и точно знал, что убьет медведицу утром, после того, как вечером поставит петлю. Нисколько не сомневаясь в правильности своего выбора, охотник подстраховался: взял себе в товарищи Ивана — «Береженого Бог бережет!» Опытный промысловик знал, что сила матери при медвежатах в три раза яростнее.

Лошади в гору заметно сбавили ход. Крутой подъем заставил животных идти под некоторым углом. Михаил, чувствуя напряжение Карьки, спешился, повел коня в поводу. Иван последовал его примеру.

Охотники шли долго, медленно, иногда останавливаясь для короткого отдыха. Медвежатник гладил рукой бока своего коня, не давая ему запариться. Для скорого дела был необходим свежий, сильный мерин, который мог быстро перевезти своего хозяина определенное расстояние. Силы животных понадобятся потом, когда все начнется. И этот момент наступил очень скоро.

На изломе хребта, перед выходом на обширные альпийские луга, Михаил остановился, прислушался. Над плоским перевалом, за могучими, невысокими кедровниками, гуляло рваное эхо. Ивану показалось, что это могучий ветер треплет резкими порывами мясистые ветви хвойных деревьев. Так бывает всегда, когда при перемене погоды злой сивер неожиданно налетает от холодных гольцов на притихшую тайгу. А грязное, свинцовое небо полощет густые тучи. Сейчас мраморные просторы небосвода простирали в себе глубокую чистоту девственных границ горизонта. Последние дни раннего бабьего лета дарили горному краю незыблемую прелесть торжества жизни. А между тем угрожающие звуки с завидным постоянством ломали прозрачный воздух далеко вокруг.

— Началось… держат! — выдохнул Михаил, легко запрыгивая на спину коня.

Иван понял, «что началось», «кто кого держит». Но все же еще какое-то время ловил ухом неясные мгновения взорванной тишины. И очень скоро различил яростный, злой, напористый лай собак, сопровождаемый резким, грозным рыком медведя.

— Не торопи мерина. Поедем спокойно, — не поворачивая головы, приказал медвежатник напарнику и указал пальцем вперед. — Вон, до той колки. Там лошадей оставим.

Иван азартно тронул повод непослушного Гнедко, не понимая, почему он заупрямился. Было странно видеть, как послушный мерин вдруг закрутил ушами, захрапел, принялся танцевать. Однако все же подчинился настойчивому велению Ивана, пошел вслед за первыми. Привычный к медвежьей охоте Карька, казалось, был невозмутим. Как это было всегда, он мерно выставлял короткие ноги вперед. С отвисшей губой, прикрытыми глазами обходил кочки и коряги, желая одного: как можно скорее остановиться где-то у сочной осоки.

Добравшись до указанного места, охотники спешились. Сборы длились недолго. Напарники привязали лошадей накоротке, чтобы они могли дотянуться до пожухлой, высохшей травы, но не гуляли на воле и не могли оторваться от деревьев. С собой мужики взяли только топоры, ножи, ружья, которые держали в руках. Первым, определяя направление и скорость передвижения, шел Михаил. За ним, высматривая, что происходит впереди, продвигался младший товарищ.

До зверовой тропы следопыты дошли быстро. Ступив на нее, они пошли осторожно, сбавив шаг. Перед выбитым местом, где медведица попалась в петлю, старший остановился, знаками показал Ивану, где стояла петля, как в нее залез зверь, и каковы были его действия. На перепаханной земле медвежатник увидел следки медвежат, с грустью выдохнул:

— И эти тоже здесь…

Иван, впервые в жизни видевший выбитое место, где попалась медведица, побледнел. Слишком велика сила зверя, вырывавшая с корнями тридцатилетние пихты! Однако Михаил оставался все таким же невозмутимым. Не обращая внимания на поведение Ивана, он испытующе посмотрел по сторонам, приказал:

— Пойдем в паре, рядом друг с другом. Я справа, ты — слева. Как только подниму правую руку — стой, махну в сторону — хоронись за деревом, укажу вперед — снова идем. А как хлопну по ружью — стреляй. При этом никаких разговоров и лишнего шума. Все понял?

Парень согласно кивнул, встал на указанное место. Михаил махнул рукой вперед: пошли!

А впереди — ужас схватки! Тайга стонет от медвежьего рева и лая собак. Трещат сучки, дрожит земля (медведица ответно кидается на лаек). Михаил уверенно торопится на выстрел: лишний шум на руку, можно подойти к зверю на близкое расстояние не замеченными.

Несколько сотен метров, что медведица успела уйти с потаском, остались позади за несколько минут. Напряженная борьба где-то рядом, в глухом пихтаче-курослепе. Иван видит, как впереди бьются вершинки мелких деревьев. Под ногами подрагивает земля. Медведицы еще не видно. Она укрылась за толстым, поваленным кедром, прижалась задом к надежной опоре, хранит себя от ненавистных укусов собачьих клыков.

Прячась за естественными укрытиями, охотники прошли еще около полусотни шагов. Михаил показал Ивану рукой на прогонистую, без сучков, ель: встань за ней, будешь стрелять оттуда. Сам же отошел направо, к гладкому кедру. До колодины оставалось не больше пятидесяти шагов. Что за ней происходило, не видно. Как, когда и куда стрелять, оставалось только догадываться.

Две минуты напряжения. Иван чувствовал, как в ладонях натянулись сухожилия. Ружье наготове. Курок взведен. Стоит только увидеть зверя, и можно нажимать на спуск.

Медведица спряталась, зная, что скоро придет ее главный враг. Собаки умерили свой пыл, притихли. Они ждут хозяина, но не знают, не слышали, не видели, как пришел Михаил и притаился рядом. Встречный поток воздуха относит запахи человека в сторону.

Вдруг, как из ниоткуда, на колодину выскочил Тихон. Напружинившись, кобель вскинул проницательный взгляд назад, увидел хозяина. Молниеносное перемещение собаки перевело схватку со зверем в решающую позицию. До этого призывный голос Тихона сменился триумфальным лаем: «Ах! Ах! Туман! Хозяин здесь!» В то же мгновение, не задумываясь над последствиями, кобель бросился на спину затаившейся медведицы.

Дальнейшее произошло так непредсказуемо и быстро, что за долю секунды Михаил и Иван не могли или не успели сделать решающий выстрел. Из-за поваленного кедра вылетела серая попона. За ней — монолитная глыба. Только потом, переосмысливая произошедшее, юноша вспомнил, на что была похожа попона и разлохмаченный валун. Это Тихон, атаковавший спину зверя, был отброшен резким движением тела в сторону. А огромный камень представлял собой оскаленную голову медведицы.

На миг показавшись из-за колодины, жертва бросилась на упавшего кобеля. Все произошло очень быстро. Михаил не успел выстрелить. Несколько метров хозяйка тайги преодолела в два прыжка (мешал потаск). Это спасло жизнь собаке. Пружиной сработавшего капкана Тихон вскочил на лапы, едва увернулся от оскаленной пасти зверя. Бешеная медведица схватила клыками пустоту, грозно зарычала, бросилась за кобелем. Стараясь догнать соперника, она просчиталась: выскочила из-за корней на открытое, чистое место, поставив себя под выстрел. Сзади за штаны ее уже схватил Туман. Сотрясая от злобы воздух могучим рыком, обезумевшая хищница повернулась назад, пытаясь ухватить Тумана могучей лапой. В ту же секунду ей в бок впились зубы Тихона. Пленница закрутилась на месте, отбиваясь от назойливых собак, метавшихся вокруг нее задурившей поземкой. Слепая ярость быстро забрала силы. Хозяйка тайги села на землю, беспомощно размахивая лапами по сторонам. Однако собаки были проворными. Туман и Тихон кружили добычу, поочередно жалили зубами за бока и теперь ждали условной команды. Голос хозяина последовал незамедлительно. Тщательно прицелившись в спину зверя, чтобы не зацепить кого-то из собак пулей, Михаил повелительно крикнул: