Викинги. Ирландская сага - Джеймс Л. Нельсон Страница 11

В центре главного стола рядом с Бригит сидел ее жених Кон- лайд Уи Кенселайг, мелкий король из Ардсаллаха, небольшого королевства к северо-западу от Тары. Он вел себя ничуть не лучше остальных ри туата, а пожалуй что и похуже многих. Бригит взглянула на то, как он жует — зрелище было неприятным, — а потом резко отклонилась в сторону, когда он метнул куриную косточку в ри туата, сидевшего за длинным столом в центре зала. Кость отскочила, ударившись о висок жертвы, и мужчина в ярости вскинул голову, но, увидев, кто метнул ее, расхохотался грубым гортанным смехом, и Конлайд присоединился к нему.

«Господи милосердный, спаси и сохрани», — взмолилась про себя Бригит. Впрочем, из всех ри туата Конлайд был далеко не самым неприятным типом, он обладал даже некоторыми достоинствами. Совсем еще молодой, он был старше Бригит, которой исполнилось восемнадцать, не более чем на десять лет. Крепко сколоченный здоровяк, он выглядел по-своему симпатичным. Волосы у него были светлые, а глаза голубые, что для Бригит было обязательным условием, а еще он был слишком глуп, чтобы совершить что-либо необдуманное или опрометчивое — например, потребовать реальной власти. Он и впрямь оказался настолько недалеким субъектом, что ему и в голову не пришло задать себе вопрос: почему это прелестная дочь Маэлсехнайлла мак Руанайда, самая желанная женщина в Бреге, вдруг снизошла до него, проявив к нему внезапный интерес?

Бригит негромко вздохнула, глядя на то, как ее супруг рукавом туники вытирает мед с подбородка. Она прекрасно сознавала, что только собственные слабость и глупость, а еще чертовское невезение привели ее сюда, в это самое место. Но она была дочерью Маэлсехнайлла мак Руанайда, происходила из рода упрямых, а иногда и жестоких королей Бреги, мужчин, которые делали то, что должны были сделать, и не терзались сомнениями. Вот и она поступит так же. Минувшие три месяца оказались для нее в этом смысле очень поучительными.

И тогда она выбрала Уи Кенселайга в мужья. Он был одним из немногих мужчин, на которых она могла рассчитывать. Она могла положиться на него в том, что он целыми днями будет пропадать на охоте, пить и играть, благословляя свою счастливую звезду. Она могла положиться на него в том, что он будет старательно избегать любых официальных обязанностей или ответственности, и даже будет искренне признателен ей за желание взять на себя управление Тарой и землями, подпадающими под ее юрисдикцию. Она могла положиться на тяжеловооруженных всадников под его рукой и земли его королевства в том, что отныне они будут принадлежать ей. Конлайд не станет вмешиваться в борьбу за власть, которая уже разгоралась между ней самой, Фланном мак Конайнгом и его сестрой Морриган.

Драка за контроль над королевством Брега в любом случае была бы жестокой, но теперь, когда в Таре появилась Корона Трех Королевств, она станет попросту страшной. Корона была старинным талисманом, насколько именно древним — не знал никто, но ходили упорные слухи, что ее изготовили друиды еще до прихода новой веры. Она находилась на хранении у аббата ^[13] Глендалоха, и никто из ныне живущих не помнил, чтобы она покидала свое место. Но, согласно древним законам, ри руирех, верховный король, который получит эту корону, станет править не только Брегой, Лейнстером или Миде, но всеми тремя королевствами сразу, причем до тех пор, пока аббат не прикажет вернуть корону обратно.

Корону можно было выдать только в том случае, если стране угрожала большая опасность. И вот такое время наступило. Зараза под названием фин галл — белые чужеземцы, викинги, поселившиеся в Дуб-Линне, — разрасталась. Их нужно было уничтожить раз и навсегда, раздавить, как гнусных насекомых, прежде чем их станет слишком много для того, чтобы с ними справиться. Белых чужеземцев не удастся сбросить обратно в море, если три королевства будут воевать друг с другом. Норманны были сильны и могущественны, и, только объединившись, ирландцы могли отразить нависшую над ними угрозу. Именно в этом и заключалось предназначение короны. Именно это и предстояло сделать Бригит. После того, как она родит на свет таниста, законного прямого наследника, и уже с его помощью укрепит свою власть над цитаделью и столицей верховного короля.

— Тост! Предлагаю тост! — Фланн мак Конайнг, сидевший через три места от Бригит, поднял свой кубок.

Именно Фланн выдавал Бригит замуж в отсутствие Маэлсехнайлла. Она не стала возражать против того, чтобы он исполнил обязанности посаженого отца, несмотря на собственные подозрения в том, что ее отец пал именно от руки Фланна, воспользовавшегося суматохой битвы.

— Я поднимаю свой кубок за здоровье Конлайда Уи Кенселайга из Ардсаллаха и Бригит ник Маэлсехнайлл, — возвысил голос Фланн, перекрикивая гул в зале: тот едва ли стал тише после того, как он заявил, что желает провозгласить тост, — которую сегодня я имел честь повести под венец!

«Ты бы подвел меня и под монастырь, не правда ли, подлый предатель? — подумала Бригит, с улыбкой глядя сверху вниз на пьяных гуляк. — Или вообще выдал бы замуж за самого дьявола, в чем я нисколечко не сомневаюсь». Но сейчас им требовалось единство или хотя бы его видимость, пока Бригит не будет готова сделать первый шаг.

По залу прокатился дружный рев, сопровождавшийся стуком кулаков и кубков по столу. Учитывая то количество выпивки, которое они уже влили себе в глотки, пожалуй, с не меньшим восторгом гости приветствовали бы и одну из вездесущих гончих, вздумай та испражняться прямо на пол.

— Пусть новобрачные живут долго и счастливо! — заключил Фланн.

«И пусть они мудро правят Тарой и Тремя Королевствами», — добавила про себя Бригит, совершенно уверенная в том, что на такое пожелание Фланн ни за что не расщедрится. Фланн поднял свой кубок, и остальные гости последовали его примеру и выпили все до дна. У Бригит больше не было сил терпеть это лицемерие. Она уже повернулась к Конлайду, чтобы под благовидным предлогом удалиться, как вдруг в зале зазвучал другой голос. Он принадлежал отцу Финниану. Тот поднялся, по-прежнему одетый в белую рясу, которая была на нем во время исполнения таинства бракосочетания. Финниа- на пригласили занять место за главным столом, тогда как его собратья запросто расселись среди ри туата, с тем же энтузиазмом набрасываясь на еду и питье.

И вот теперь он возвышался над всеми, воздев руки перед собой.

— Да благословит Господь новобрачных! — воззвал он, и на сей раз шум в зале стих моментально. Какое-то время еще звучали отдельные голоса, но эти люди быстро сообразили, что нарушают тишину, и погрузились в смущенное молчание. — Да снизойдет на новобрачных благословение Святой Троицы, Отца, Сына и Святого Духа, и пусть станет их союз тем средством, благодаря которому Господь Всемогущий вернет мир на нашу многострадальную землю. Да будет их союз плодовитым, и пусть их души, объединившись с Господом нашим Иисусом Христом, успокоят бурные воды Тары и Трех Королевств и принесут вечный мир и единство на нашу землю.

Голос его звучал громко и звонко, а тон его был одновременно смиренным и властным, что выдавало в нем опытного оратора. По всей зале ри туата шепотом произносили «Аминь!» — с энтузиазмом или отсутствием такового, в зависимости от степени своей лояльности Фланну мак Конайнгу.