Крах каганата - Михаил Казовский Страница 10

Бракосочетание провели на правом берегу Волги. «Царь царей» — каган — удостоил церемонию, но издали, появившись на балконе своего дворца, но не покидал собственного острова; подданные пали перед ним на колени, и по-прежнему, из-за дальнего расстояния, ни один из смертных не увидел в подробностях черт его лица.

Ханна в белых одеждах выглядела празднично и светло; вьющиеся чёрные волосы не были скреплены ни заколками, ни шпильками и свободно падали на её плечи; голубые глаза ликовали от свалившегося на вдову счастья, а большие сочные губы то и дело складывались в улыбку. У невесты не возникало мыслей — нравится ей Иосиф или не нравится, люб или не люб. Он — каган-бек! По велению которого могут рушиться города, погибать народы, строиться дворцы. А она выходит за него замуж. Делается вровень. Станет матерью нового царя. Перед этой честью меркли все душевные и телесные недостатки самодержца как человека. Будь он трижды хром, убог или же горбат — Ханна приняла бы его предложение сердца и руки. А теперь и вопросов нет — симпатичный такой мужчина, крепкий, ловкий. Лихо танцевал в первый день застолья, горячо шептал в розовое ушко невесты: «О, кудесница! Я сгораю от нетерпения, весь дрожу в предвкушении сладостного мига!» Ирма бы сказала на это с иронией: «Ваше величество, выпейте шербета со льдом и немного остыньте, а не то вы меня спалите; я боюсь, на моей щеке от вашего жара выступят сейчас волдыри!» Но наследница раввина Ицхака отвечала просто: «Так чего мы ждём? Наша опочивальня давно готова».

О, как страстно целовал самодержец обнажённые налитые груди новобрачной, белоснежные, сдобные и душистые, ненасытно хватал губами бледно-розовые соски и, не в силах справиться с вожделением, в первый раз ею овладел, двух тагов не дойдя до постели, прямо на полу, на ковре! Царь проник в неё так неистово и так резко, что она даже вскрикнула от внезапной боли. Но потом расслабилась и, войдя во вкус, отдалась всецело, помогая синхронными извивами стана и едва не лишившись чувств в апогее финальных судорог.

Отдыхая, предводитель хазар вновь подумал: «Вот ещё одно преимущество перед Ирмой: той в любви не хватало ярости. Превратила всё в супружескую обязанность. Больше наслаждалась охотой, верховой ездой и дискуссиями с раввинами. А у этой энергии в нижней части тела много больше, чем в верхней!» — и смеялся на свои мысли не без ехидства.

Словом, их семейная жизнь началась неплохо.

А в последних числах месяца Кислева, накануне праздника Хануки, под балконом дворца «царя царей» совершилась казнь. К трём деревянным лавкам были привязаны три наследника Иосифа: старший — Давид, средний — Эммануил, младший — Элия. И джавши-гар Авраам Левит — вроде немощными, но на самом деле цепкими руками, — затянул у мальчиков на шее шёлковый шнурок. Проливать голубую кровь почиталось грехом, и поэтому высшие чины Хазарского государства в случае нужды умерщвлялись либо методом удушения, либо методом перелома позвоночника. Тут же кундур-каган Соломон Врач перерезал горло двум рабам, помогавшим привязывать трёх детей к лавкам, — избавляясь от ненужных свидетелей. А поскольку рабы, по хазарским понятиям, не являлись людьми, их кровопролитие выглядело в порядке вещей. За трагедией наблюдали молча: сам каган — полускрытый кружевными шторами на балконе, и каган-бек Иосиф — сидя в высоком кресле, установленном на крыльце дворца. Двое других рабов (без сомнения, тоже потенциальных покойников) унесли мёртвые тела для дальнейшего их захоронения. А участники страшного обряда, церемонно раскланявшись, удалились каждый по своим неотложным, государственно-серьёзным делам...

Впрочем, у Иосифа не было раскаяния, он не плакал. Лишь немногие знали, кто действительно погиб в это утро: двойники царевичей, специально подобранные из простонародья для такого бесчеловечного акта. Государь не мог лишить собственных детей жизни. Старшего, Давида, он оставил в Итиле, заключив в башне Ал-Байда под строжайшей охраной. Средний, Эммануил, вместе с одноглазым тарханом Песахом бен Хапаком, под покровом ночи отбыл в Самкерц. Младшего, Элию, увезли на Дон — в крепостной городок Саркел. Самодержец торжествовал, что ему удалось обмануть безжалостного «царя царей». А о том, что наследники Иосифа, повзрослев, захотят возвратить себе отобранные нрава на хазарский трон и вообще свободную жизнь в столице, их отец не думал. Дескать, что загадывать; поживём — увидим!.. Но года летят удивительно быстро, не успеешь оглянуться — а уже новая эпоха стучится в дверь...